Стивен кивнул; в глазах его плясали насмешливые искорки.
— У вас очень выразительные глаза, дорогая.
Хейли уставилась на него, сомневаясь, правильно ли она расслышала. Он действительно сказал «дорогая»? Вряд ли…
— Маршалл Уэнтбридж — в высшей степени порядочный молодой человек, — сказала она, посматривая на юную парочку. — Он питает к Памеле нежные чувства уже довольно давно, и она тоже увлечена им. Ничего удивительного, если в скором времени они объявят о помолвке.
— Вы будете этому рады?
— О да! — Она кивнула. — Я надеюсь, что Памела полюбит его и у нее будет своя семья.
— Понимаю.
— Ну конечно, я хочу еще чаю, — вмешалась в разговор тетя Оливия, протягивая Стивену свою чашку. — Очень любезно с вашей стороны, мистер Барретсон, спросить об этом.
Хейли смотрела, как Стивен галантно, но неумело налил чаю тете Оливии. Он держал чайник с таким видом, точно никогда в жизни не прикасался ни к чему подобному.
Тетя Оливия, отпив чаю, устремила взгляд на Стивена.
— Вы намереваетесь отпустить усы, мистер Барретсон?
— В общем-то нет, хотя так может показаться…
— Но если хотите знать мое мнение… — Она не договорила, многозначительно посмотрев на него.
— Сочту за честь услышать ваши суждения по этому поводу, дорогая леди, — заверил ее Стивен.
Тетя Оливия одарила его ослепительной улыбкой:
— В таком случае должна сообщить: хотя вам и пойдут борода и усы, ваше лицо слишком красиво, чтобы прятать его. Ты со мной согласна, Хейли? Племянница едва не поперхнулась чаем.
— Ну, я… я думаю, что это так. Жаркий румянец пополз по ее шее.
Стивен откинулся на спинку стула и послал тете Оливии самую обворожительную улыбку.
— Ну что ж, если вы предпочитаете, чтобы я был чисто выбрит, мне придется избавиться от этих противных усов.
Вид у тети Оливии был такой, словно она вот-вот растает.
— Превосходно, мой милый мальчик.
— Благодарю за чай, — сказал Маршалл, подходя к сидящим у камина. — Все было замечательно, но мне нужно идти.
Хейли встала и пожала ему руку.
— Спасибо за все, что вы сделали для Натана. Мы увидимся в пятницу на вечере у миссис Смит?
— Ну конечно. Я жду с нетерпением.
— Памела, тебе не трудно проводить Маршалла? — с улыбкой спросила Хейли. — Я так устала…
— Конечно, нет.
Робко взяв Маршалла за руку, Памела вышла вместе с ним.
— Спрашивать Памелу, не затруднит ли ее проводить мистера Уэнтбриджа, — это все равно что спрашивать Келли, не хочется ли ей устроить чаепитие, — изрекла тетя Оливия с невинным видом.
Хейли улыбнулась и покачала головой. Кажется, тетя Оливия гораздо проницательнее, чем о ней думают.
В тот же день поздно вечером Хейли направилась в отцовский кабинет. У нее появилась прекрасная возможность спокойно поработать. С тех пор как Стивен появился в Олбрайт-Коттедже, она очень мало времени уделяла своим литературным занятиям. А если она не будет писать и продавать свои рассказы, то у семьи не будет денег. Проходя к кабинету, она увидела, что из-под двери библиотеки льется мягкий свет. Распахнув дверь, она вошла в комнату, и все ее существо наполнилось горячей нежностью. Отправляя детей спать и навещая Натана, она решила, что Стивен рано ушел к себе, как это было вчера вечером. Но нет, он лежал, вытянувшись на длинной жесткой софе, стоящей у камина. Жаркий огонь отбрасывал мягкие тени и мерцающие отсветы по стенам и мебели. Закрыв дверь, Хейли неслышно подошла к софе и остановилась, глядя на спящего. Куртка и жилет его были аккуратно сложены на стуле. Рукава рубашки были закатаны, открывая сильные руки, а сама рубашка расстегнута до пояса. Хейли смотрела на загорелую кожу, видневшуюся в вырезе белой рубашки. Темные вьющиеся волосы суживались в полоску, разделявшую надвое плоский живот. На полу лежал номер журнала. Хейли заметила, что он был раскрыт на «Приключениях английского капитана» X. Триппа. Она вновь посмотрела на его лицо — очень красивое и привлекательное. Во сне черты смягчились, оно казалось почти мальчишеским, на лоб падал завиток. Хейли охватило чувство нежности, потому что человек этот, хотя и был изранен, строил, не щадя сил, каменную стену с двумя проказниками, потом нес Натана всю дорогу до дома и утешал ее, как этого не мог бы сделать никто другой. Она его любит. Господи, помоги! Она его любит. Не удержавшись, она опустилась на колени рядом с софой, впившись глазами в того, кто украл у нее сердце. Сердце, которое она никому не намеревалась отдавать, потому что, несомненно, оно не понадобится ни одному мужчине. И Стивену оно вряд ли понадобится, но это не имеет значения. Рассудок приказывал ей уйти — к чему продолжать сладкие мучения, желая того, чего она не получит? — но ее внутреннее томление восстало и одержало верх. Только один раз она послушается своего желания, а желает она коснуться его. Не так, как прикасалась, ухаживая за раненым во время болезни, но так, как женщина прикасается к мужчине. К мужчине, которого любит. Едва дыша, она осторожно убрала с его лба завиток волос. Ресницы его отбрасывали полукружия теней на щеки, губы были приоткрыты; он дышал ровно и глубоко. Она легонько провела кончиком пальца по его щеке, поросшей щетиной, с наслаждением чувствуя, как она колется. В течение нескольких чудных мгновений она оставалась неподвижной, стоя на коленях, и ее восхищенный взгляд скользил по его загорелой груди, спокойному прекрасному лицу. «Нужно остановиться. Я не хочу рисковать. Вдруг он проснется и увидит, что я глазею на него?»