Артуровские ритуалы
Случай Ланселота Хаварда не уникален[729] и, по видимости, подтверждает то, что артуровские имена распространились относительно быстро. Он также показывает, что в XIII веке культура крестьян не слишком сильно отличается от культуры мелких сеньоров, по соседству с которыми они живут. Постоянно взаимодействуя, эти два сословия находятся во власти одних и тех же знаков и грез, пусть даже их идеологическое содержание остается различным[730]. В эту эпоху, по крайней мере во французском королевстве, маркируются культурные различия не столько даже между знатью и крестьянами, сколько между духовенством и мирянами, а также между городом и деревней. Артуровская легенда принадлежит прежде всего культуре сельской — как замковой, так и простонародной[731]. Ее распространение среди сельского населения — равно как и сопутствующее этому распространение имен — нужно связывать с возрастанием на протяжении XIII века числа артуровских турниров и зрелищ, вдохновленных романами Круглого Стола. Первый такой турнир состоялся, вероятно, в 1223 году на Кипре по случаю посвящения в рыцари сына Жана д’Ибелина, сеньора Бейрута. С 1230-х годов в Германии, Швейцарии, Австрии, Англии, Шотландии и северной Франции короли, князья, сеньоры и рыцари принимаются «играть» в короля Артура и его собратьев по Круглому Столу, стремясь воссоздать их подвиги и авантюры[732]. Для этого они заимствуют из литературы их имена и гербы, сначала ненадолго (по случаю военной кампании или рыцарского праздника, вроде турнира, проходившего в Хеме в 1278 году[733]), затем на более продолжительное время. Так, король Англии Эдуард I (1272- 1307), один из самых могущественных суверенов, которых знала средневековая Англия, на протяжении значительной части своего правления выказывал поистине страстный интерес к артуровской легенде: он устраивал многочисленные турниры, копейные состязания, праздники и «круглые столы», особенно во время военных кампаний против Шотландии, подражая тому, что описывали стихотворные и прозаические романы[734]. Большинство его рыцарей принимали участие в этих ритуалах, подтверждая тем самым возрастающую значимость романического поведения для аристократического общества XIII века. Для части благородного сословия мир как будто стал enromancement, воплощением романа (это слово появляется именно в Средневековье); роман теперь был не только отражением дворянской идеологии, он стал для нее образцом[735].
Турниры, которые наблюдала самая широкая публика (и крестьяне здесь были, несомненно, в большинстве) и которые сопровождались инсценировками, играми и были обставлены различными декорациями, видимо, сыграли в распространении имен артуровских рыцарей среди различных слоев общества едва ли меньшую роль, чем транслирование произведений поэтов и романистов. Тем более что в конце XIII века артуровская легенда попадает в городскую среду. Некоторые буржуа в крупных ганзейских городах принимаются подражать королям и рыцарям: они тоже начинают устраивать артуровские праздники и турниры и воссоздавать в своей среде общество Грааля или Круглого Стола[736]. В начале следующего века эта новая мода захватывает города в долине Рейна, Нидерландах и северной Франции: один за другим Кёльн, Льеж, Турне, Брюгге, Лилль, Валансьен, Аррас становятся широко известными центрами проведения артуровских игр и зрелищ[737]. В середине XIV века эта мода доходит до Парижа, а затем распространяется на юг Франции, Италию и даже Испанию. Артуровская легенда окончательно обосновалась в городе. Игры в короля Артура и присвоение имен его рыцарей стали органичным фактом городской культуры. Отныне в среде буржуа из торговых городов этим увлекаются не меньше, чем в аристократических кругах[738]. Все средневековое общество как будто захлестнуло настоящее артурианское безумие, продлившееся в некоторых областях (в Нидерландах, в Италии) вплоть до середины XVI века[739].
729
См. артуровские имена XIII в., приводимые в: Estienne J. Noms de personnes dans la region du Nord (1267-1312) // Bulletin historique et philo logique du CTHS, 1940-1941, p. 201-202; Vasseur G. Noms de personnes du Ponthieu et du Vimeu en 1311-1312 // Revue international d’onomastique, n° 4, 1952, p. 40-44, 145-149. Я дружески благодарен покойному Луи Каролюс-Барре за ряд сведений, касающихся моды на артуровские имена в Бовези в XIII-XIV вв.
730
См.: Duby G. La vulgarisation des modeles culturels dans la societe feodale // Hommes et structures du Moyen Age. Paris et la Haye, 1973, p. 299-308.
731
См. другие примеры, приводимые в: Вumkе J. Hofische Kultur, op. cit., 7 Aufl., Munchen, 1994, S. 711-712.
732
Мода на артуровские турниры и церемонии, по всей очевидности, возникла в Святой земле и в Кипрском королевстве. С 1230-1240-х гг. она засвидетельствована в южной Германии и в Тироле, а затем быстро распространяется по всему Западу. См.: Schultz A. Das hofische Leben zur Zeit der Minnesinger, 2 Aufl. Leipzig, 1889, особенно Bd. II, а также: Loomis R. S. Arthurian Influence on Sport and Spectacle // Loomis R. S., ed. Arthurian Literature..., op. cit., p. 553-559. Уже само по себе появление подобных рыцарских практик на заморских территориях, а не на Западе, является важным для социокультурной истории свидетельством. Ритуализированная инсценировка идеологических ценностей родной страны и родной культуры вдали от нее приобретает огромную значимость.
733
Турнир, во время которого сеньоры, дамы и рыцари переоделись в персонажей артуровской легенды. Трувер Сарразин посвятил ему поэму, которая, к сожалению, дошла до нас только в отрывках. См.: Henry A. Sarrasin. Le roman du Hem. Paris, 1939.
734
Loomis R. S. Edward I. Arthurian Enthusiast // Speculum, vol. 28, 1953, p. 114-127; Denholm-Young N. The Tournament in the Thirteenth Century // Collected Papers. Cardiff, 1969, p. 95-120. См. также: Cline R. H. Influences of Romances on Tournaments of the Middle Ages // Speculum, vol. 2, 1945, p. 204-211.
735
Об артуровском романе как модели для рыцарского общества: Pickford С. Е. L'Evolution du roman arthurien en prose vers la fin du Moyen Age. Paris, 1960, p. 215-289; Stanesco M. Jeux d’errance du chevalier medieval. Aspects ludiques de la fonction guerriere dans la litterature du Moyen Age flamboyant. Leyden, 1988. В частности о романе Ульриха фон Лихтенштейна «Служение дамам» с многочисленными перекличками между реальностью и вымыслом: Peters U. "Frauendienst". Untersuchungen zu Ulrich von Liechtenstein und zum Wirklichkeitsgehalt der Minnedichtung. Goppingen, 1971; Spechtler F. V. und Maier B. Ich-Ulrich von Liechtenstein. Literatur und Politik im Mittelalter. Friesach, 1999. И наконец, как всегда, вернемся снова к замечательной книге Й. Хёйзинги «Осень Средневековья»: Huizinga J. L'Automne du Moyen Age, nouvelle ed. Paris, 1975 (1-ое нидерландское издание: 1919).
736
Loomis R. S. Chivalric and Dramatic Imitations of Arthurian Romances // Medieval Studies in Memory of A. Kingsley Porter. Cambridge (Mass.), 1954, t. I, p. 79-97.
737
Bouton V. Armorial des tournois (a Tournai, en 1330). Paris, 1870; Popoff M. Armorial des rois de Vepinette de Lille, 1283-1486. Paris, 1984; Van den Neste E. Tournois, joutes et pas d’armes dans les villes de Flandre a la fin du Moyen Age (1300-1486). Paris, 1996.
738
Во Франции в XV в. при бурбонском, арманьякском, анжуйском дворах, при дворе герцогства Бар, а также в приграничных областях при лотарингском и савойском дворах любят устраивать праздники, копейные сражения, турниры и pas d’armes, инсценируя основные эпизоды артурской легенды и разыгрывая роли ее основных персонажей. См. ряд примеров, изученных в: de Merindol С. Les Fetes de chevalerie a la cour du roi Rene. Emblematique, art et histoire. Paris, 1993.
739
По Нидерландам: Arturus rex. Koning Artur en Nederlanden. La matiere de Bretagne et les anciens Pays-Bas. Leuven, 1987 (каталог выставки, Лёвен, муниципальный музей). По Италии: Gardner Е. G. The Arthurian Legend in Italian Literature. London, 1930; Breillat P. La quite du Saint Graal en Italie // Melanges d’archeologie et d’hostoire de l’Ecole francaise de Rome, t. 54, 1937, p. 264-300; Delcomo Branca D. Tristano e Lancillotto in Italia. Studi di letteratura arturiana. Ravenna, 1998.