Эту общую картину следует, однако, дополнить некоторыми географическими и хронологическими нюансами. Наиболее многочисленны львы во Фландрии и в Нидерландах; в альпийских областях — и, как правило, в горных районах вообще — они встречаются реже всего. С другой стороны, с XIII по XVI век индекс средней частотности льва везде ощутимо падает. Однако причина этого кроется в возрастающем разнообразии репертуара гербовых фигур, а отнюдь не в снижении количества самих львов. Лев повсеместно держит первое место. Первый по статистике, он также оказывается первым стараниями герольдов и авторов геральдических трактатов, составляемых с середины XIV века. Все они единодушно делают льва царем зверей и признают его гербовой фигурой par excellence. Так же как авторы бестиариев и энциклопедий, они наделяют его всеми качествами предводителя и воина (силой, смелостью, гордостью, щедростью, справедливостью), к которым иногда добавляются христологические черты (милосердие, жертвенность, сострадание).
Огромная популярность льва в средневековой геральдике часто констатируется, но остается практически необъясненной. Конечно, львы в большом количестве обнаруживаются на многих эмблемах и знаках отличия уже в Античности и раннем Средневековье. Но в большинстве регионов Европы орел, кабан, медведь и ворон встречаются на них, по крайней мере, не реже. Более того: с VI по XI век лев, если сравнивать с тем положением, которое он занимал в греко-римском мире, определенно теряет позиции в политической символике и воинской эмблематике, причем процесс этот затрагивает весь западный мир[105]. Но вот внезапно, начиная со второй половины XI века и на протяжении всего XII столетия, происходит массовое нашествие львов и «рыцарей со львом» (рыцарей с щитом или знаменем, на которых помещен лев), сначала в качестве изобразительных элементов живописного и скульптурного декора, затем в качестве литературных мотивов. Откуда взялись все эти пред- и протогеральдические львы? Я думаю, что определяющую роль здесь сыграло не влияние крестовых походов и заимствование франками византийских и мусульманских знаков отличия и эмблематических практик, а скорее регулярный ввоз с Ближнего и Среднего Востока тканей и предметов искусства, на которых часто изображались львы, и иногда почти в геральдических позах. Именно отсюда скульптура, живопись, литература и зарождающаяся геральдика позаимствовали фигуру, поддающуюся любым изобразительным и символическим преобразованиям. Но это объясняет далеко не все.
Геральдика появляется как раз в тот момент, когда лев стремительно завоевывает иконографию и область воображаемого. Во второй половине XII века щит со львом становится стереотипным щитом христианского рыцаря во всех произведениях латинской, французской и англо-нормандской литературы. Он противопоставлен щиту с драконом, характерному для языческого воина[106]. Только германские области еще в течение нескольких десятилетий продолжают сопротивляться распространению львов: в начале XIII века кабан по-прежнему остается здесь условным атрибутом литературного героя. Но это продлится недолго. Так, например, с 1230-х годов в Германии и Скандинавии такой почитаемый герой, как Тристан, меняет свой традиционный щит с кабаном на щит со львом; то же самое произошло на два-три поколения раньше во Франции и в Англии, а чуть позже произойдет также в Австрии и северной Италии[107]. В конце XIII века во всех уголках Западной Европы лев в качестве гербовой фигуры становится обязательным атрибутом всякого литературного героя.
Тройное наследство
Прежде чем ставить вопрос о символике льва в собственно средневековой христианской традиции и пытаться выяснить, каким образом она объясняет (или не объясняет) обилие львов на изображениях и гербах, следует напомнить о месте этого животного в контексте трех культурных традиций, которые достались христианскому Средневековью по наследству: библейской, греко-римской и «варварской» (германской и кельтской).
105
Beck Н. Das Ebersignum im Germanischen. Berlin, 1965; Scheibelreiter G. Tiernamen und Wappenwesen. Wien, 1976, S. 22-57, 87-90; Korn H.E. Adler und Doppeladler. Ein Zeichen im Wandel der Geschichte. 2. Aufl., Marburg, 1976.
106
Viel R. Les Origines symboliques du blason. Paris, 1972, p. 31-91; Quacquarelli A. It leone e il drago nella simbolica delVeta patristica. Bari, 1975.
107
Zips M. Tristan und die Ebersymbolik // Beitrge zur Geschichte der deutschen Sprache und Literatur. Bd. 94, 1972, S. 134-152; Pastoureau M. Les armoiries de Tristan dans la litterature et Viconographie medievales // Gwechall (Quimper), t. 1, 1978, p. 9-32.