Председательствующий:
Дамы и господа, я считаю, что сегодня мы должны избавить профессора Юнга от дальнейших трудов и выразить ему глубокую благодарность.
Лекция II
Председательствующий (доктор Дж. Хэдфилд):
Дамы и господа! Вспоминая вчерашний вступительный панегирик доктору Юнгу, предваривший его выступление, я более чем уверен, что все присутствовавшие согласятся с правильностью высказанных здесь похвал и не усмотрят в них никакого преувеличения. В своей вечерней лекции доктор Юнг упоминал ряд функций человеческого разума, таких, как чувство, мышление, интуиция и ощущение, но несмотря на то, что он говорил нам, я не могу избавиться от ощущения, что у него самого все эти функции должны быть очень хорошо развиты. Кроме того, у меня есть подозрение, что все они связаны воедино в центре, ответственном за чувство юмора. Ничто не убеждает меня столь сильно в истинности какого-либо представления или гипотезы, как способность ее создателя взглянуть на собственное творение с юмором, а это именно то, что проделал доктор Юнг прошлым вечером. Сверхсерьезное отношение к любому предмету очень часто оборачивается неуверенностью человека и его обеспокоенностью по поводу истинности сообщаемого им.
Профессор Юнг:
Дамы и господа! Вчера мы рассмотрели функции сознания. Сегодня я хочу закончить с проблемой структуры психического. Обсуждение человеческого разума, целостной психической сферы будет неполным без учета существования бессознательных процессов.
Вчера я уже говорил о том, что у нас не может быть непосредственного контакта с бессознательными процессами, так как они для нас непостижимы. Бессознательное дает о себе знать только в своих продуктах, и нам остается лишь постулировать его как таковое на основании своеобразия этих продуктов; утверждать, что существует нечто стоящее у истоков их возникновения. Мы называем эту темную сферу бессознательным психическим.
Эктопсихические содержания сознания вытекают прежде всего из окружающей среды посредством чувственных данных. Существуют и другие источники, такие, как память и процессы суждения, иначе – субъективные компоненты. Последние относятся к эндопсихической сфере. Третьим источником осознанных содержаний является темная сфера разума – бессознательное. Мы приближаемся к ней благодаря свойствам эндопсихических функций, которые не контролируются волей. Эти функции – как раз то самое средство, благодаря которому бессознательное содержание достигает поверхности сознания.
Бессознательные процессы не фиксируются прямым наблюдением, но их продукты, переходящие через порог сознания, могут быть разделены на два класса. Первый содержит познаваемый материал сугубо личностного происхождения; эти программы являются индивидуальными приобретениями или результатами инстинктивных процессов, формирующих личность как целое. Далее следуют забытые или вытесненные содержания и творческие процессы, относительно которых ничего особенного сказать нельзя. У некоторых людей подобные процессы могут протекать осознанно. Есть люди, сознающие нечто не осознаваемое другими. Этот класс содержаний я называю подсознательным разумом или личным бессознательным, потому что, насколько можно судить, он всецело состоит из личностных элементов – элементов, составляющих человеческую личность как целое.
Есть и другой класс содержаний психики, по-видимому, неизвестного происхождения; все события из этого класса не имеют своего источника в отдельном индивиде. Данные содержания имеют характерную особенность: они мифологичны по сути. Они принадлежат к типу, не воплощающему свойства отдельного разума или психического бытия человека, а именно к типу, несущему в себе свойства всего человечества как некоего целого. Когда я впервые столкнулся с подобными явлениями, то был несколько удивлен и, убедившись, что наследственными факторами их не объяснишь, решил, что разгадка кроется в расовых признаках. Чтобы решить вопрос, я отправился в Соединенные Штаты и исследовал сны чистокровных негров, после чего, к великой радости, убедился, что искомые признаки ничего общего с так называемым кровным или расовым наследованием не имеют, как не имеют и личностного индивидуального происхождения. Они принадлежат человечеству в целом и, таким образом, являются коллективными по природе.
Эти коллективные паттерны, или типы, или образцы, я назвал архетипами, используя выражение Бл. Августина[12]. Архетип означает типос (печать, отпечаток), определенное образование архаического характера, включающее равно как по форме, так и по содержанию мифологические мотивы. В чистом виде мифологические мотивы появляются в сказках, мифах, легендах и фольклоре. Некоторые из них хорошо известны: фигуры Героя, Спасителя, Дракона (всегда связанного с Героем, который должен его победить), Кита или Чудовища, проглатывающих Героя[13]. Вариацией мотива Героя и Дракона является катабазис, спуск в пещеру, в Некию. Вспомним Одиссею, где Улисс спускается в ад, чтобы испросить совета у ясновидящего Тиресия. Мотив Некии, подземного царства, обнаруживается повсеместно в античном мире и широко распространен во всех древних культурах по всему миру. Он выражает психологический механизм интроверсии сознательного разума в глубинные пласты бессознательной психики. Из этих пластов актуализируется содержание безличностного, мифологического характера, другими словами, архетипы, и поэтому я называю их безличностным или коллективным бессознательным.
Я понимаю, что даю здесь лишь слабый эскиз понятия о коллективном бессознательном, требующем отдельного рассмотрения, но хочу привести пример, иллюстрирующий символическую основу явления и технику разграничения специфики коллективного бессознательного и личностного. Когда я поехал в Америку исследовать бессознательные явления у негров, я считал, что все коллективные паттерны наследуются расовыми признаками либо являются «априорными категориями воображения», как их совершенно независимо от меня назвали французы Юбер и Мосс [14]. Один негр рассказал мне свой сон, в котором участвовала фигура человека, распятого на колесе. Нет смысла описывать весь сон, так как он не имеет отношения к разбираемой проблеме. Разумеется, он содержал личностный смысл, равно как и намеки на безличностные идеи, но нас здесь интересует только мотив. Это был малообразованный негр с юга с низким уровнем интеллекта. С наибольшей вероятностью можно было предположить, что исходя из христианской традиции, привитой неграм, он должен был увидеть человека, распятого на кресте, поскольку крест является символом личного опыта. Но образ человека, распятого на колесе, весьма необычен. Конечно, я не могу доказать, что по «счастливой» случайности он увидел нечто подобное на картине или услышал от кого-либо, но если ничего такого у него не было, то мы имеем дело с архетипическим образом, потому что распятие на колесе – мотив мифологический. Это древнее солнечное колесо, и распятие означает жертву богу-солнцу, чтобы умилостивить его, так как и человеческие жертвы, и жертвы животных издавна приносились в целях повышения плодородия земли, т. е. солнце-колесо – архаичная идея, древнейшая из существовавших когда-либо у религиозных людей. Ее следы можно обнаружить в мезолите и палеолите, в чем убеждают родезийские скульптуры. Как показывает современная наука, изобретение колеса относится к бронзовому веку; в палеолите колеса как такового еще не существовало (оно не было изобретено). Родезийское колесо-солнце по возрасту сродни самым ранним наскальным изображениям животных, таким, как, например, известное наскальное изображение носорога с птицами-клещеедами, и поэтому является первым изображением, вероятно, архетипического образа солнца [15]. Но этот образ не является натуралистическим изображением, так как он всегда разделен на четыре или восемь частей (рис. 3). Этот образ, разделенный круг, является символом, который можно обнаружить на протяжении всей истории человечества, а также и в снах наших современников. Можно предположить, что изобретение колеса началось с этого образа. Многие изобретения возникли из мифологических предчувствий и первобытных образов. К примеру, искусство алхимии – мать современной химии. Наш сознательный научный разум начался в колыбели бессознательного ума.
12
См.: Юнг К. Г. Архетипы и коллективное бессознательное // Юнг К. Г. Архетип и символ. – М., 1991.
15
Юнг К. Г. Психология и поэтическое творчество // Юнг К. Г. Собр. соч. Т. 15.– М., 1992, пар. 150. Jung C. G. Psychology and Religion // Jung C. G. C. W., vol. 11, par.100; Jung C. G. Brother Klaus // Jung C. G. C. W., vol. 11, par.484. Данные о родезийском солнечном колесе не документированы, хотя подобные формы, высеченные в камне, обнаружены в Анголе и Южной Африке. Ср.: Willcox A. R. The Rock Art of South Africa. – Johannesburg, 1963, fig. 23 and pls. XXVII–XX. Датировка их появления весьма сомнительна. «Носорог с птицами-клещеедами» происходит из Трансвааля, его изображение находится в музее Претории.