Чтобы убедиться в этом окончательно, исследуем второй образ, осуществляющийся в православном храме — образ Царства Небесного.
Обратимся теперь к христианской базилике. Её непосредственным прототипом послужили, как уже отмечалось, наземные базилики в усадьбах богатых римлян, то есть вполне мирские постройки, приспособленные затем под христианские храмы. А что послужило первообразом, исходной точкой такой традиции? Несомненно — Тайная вечеря Господа Христа со Своими учениками.
Заметим, что эту вечерю, содержавшую в себе такие великие события как умовение ног, пространная беседа Христа о тайнах Церкви и Царства Небесного, наконец — первое таинство Причащения, то есть первая Литургия, Господь благоволил совершить в праздничный день накануне Иудейской Пасхи и потому — не где-нибудь на горе, в открытом поле, или в саду, а в особой "горнице" (Сионской горнице), "большой, устланной, готовой" (Мк. 14,15; Лк. 22,12), как свидетельствует Евангелие, этого свидетельства достаточно, чтобы иметь неложное представление о том, что сия "горница" имела некое праздничное убранство, насколько это было в обычаях, иудеев тех времен и насколько позволяли возможности хозяина "горницы", судя по всему, не самого бедного. Славянское слово "горница" указывает на возвышенность, то есть на то, что это было не простое бытовое помещение (не подвал и не хозяйственная постройка), а просторная комната в верхней части дома, служившая у хозяев местом приема дорогих гостей, праздничных трапез (нечто вроде нашей современной гостиной). Отметим особо, что именно в этой же Сионской горнице и снова — в праздничный день Пятидесятницы произошло Сошествие Святаго Духа на Апостолов, то есть здесь родилась Церковь Христова, церковь Нового Завета!
Вот где исток или семя всего благолепия православного храмового Богослужения!
Что же было дальше? А дальше ученики Спасителя ещё продолжали ходить в Храм Иерусалимский, однако не столько для молитвы, сколько для того, чтобы по особому Божию повелению "став в Храме" проповедать иудеям "слова жизни", то есть Евангелие (Деян. 3,1; 5,20), но на свои христианские собрания собирались в иных местах, "преломляя по домам хлеб" (Деян. 2,45). Иными словами, Евхаристию (Литургию) ученики Христа совершали "по домам", и, надо думать, в горницах, подобных Сионской. Вскоре иудеи совсем изгнали из храма Иерусалимского учеников Христовых, и тогда единственным "храмом" для них должны были стать эти самые горницы. Однако в сознании иудеев, а таковыми и были по происхождению самые первые ученики Спасителя, храм — это совсем не то, что синагога. Храм и должен быть храмом, подобным Иерусалимскому. А храм Иерусалимский устраивался по особому Божию откровению и первообразом своим имел Скинию Моисееву, также устроенную по особому Откровению, в котором Бог в мельчайших подробностях сообщил Моисею, что и как нужно в ней создать. В храме Иерусалимском было Святое святых, где хранились скрижали Завета, стамна манны, жезл Ааронов процветший, была завеса, отделявшая Святое святых от остальных частей Храма, был жертвенник кадильный, притвор, двор, в храме совершались жертвоприношения животных, каждение, особые Богослужения с песнопениями и т. д.
Но всё, что совершалось в Храме Иерусалимском было лишь прообразами, нашедшими свое исполнение во Христе Иисусе — единственной истинной Жертве за грехи мира. Величие и святость бескровной жертвы Евхаристии, то есть пресуществления хлеба и вина в истинные Тело и Кровь Христовы с последующим Таинством Причащения верующих неизбежно должны были с самых ранних апостольских времен возбуждать в христианах — иудеях стремление, тяготение в тому, чтобы это великое Таинство теснейшего Богообщения совершалось в подобающей обстановке, подобной, схожей (пусть и не во всём) с обстановкой, устройством Храма Иерусалимского. А когда началась (очень скоро!) проповедь Евангелия среди язычников, и множество их в Эллинской среде Греции, Малой Азии, Италии стали принимать христианство, то в сознании этих христиан и подавно служению Богу связывалось с представлением об особых храмах с особым благолепием и подобающей символикой.
Но дело совсем не только в психологических стереотипах мышления иудеев и язычников (хотя и эти стереотипы имели важное значение и были отнюдь не случайны! Внутренние, духовные святость, великость, премирность, вселенская значимость Таинства Евхаристии настойчиво требовали подобающего внешнего, вещественного выражения. Определенный недвусмысленный "намёк" на это содержался уже в том, что Сам Христос благоволил совершить впервые это Таинство не где попало и не когда попало, а в праздничный день, в празднично оформленной горнице. Отсюда тяготение первых христиан прежде всего к тому, чтобы отделить литургическое помещение от жилого дома, соделать местом особым, святым. Это и происходит очень скоро, уже в I-м веке по Р. Х. и ярче всего — в случаях с использованием отдельное стоящих в усадьбах базилик. Они уже сами по себе, как таковые, являются помещениями "большими", готовыми, празднично устроенными.