И тем не менее "третье измерение" в иконе, соответствующее "глубине" мнимого пространства в реалистической картине, всё-таки есть! Это — догматическая глубина. Воем набором символических средств, укрупнением наиболее значительных о духовной точки зрения фигур икона вводит зрителя в иную, горнюю реальность, где раскрывается вечный вероучительный смысл изображения. В этом, чисто духовном значении в канонической иконописи всегда действительное наличествует как бы обратная перспектива: "пространство" духовного смысла расширяется в направлении бесконечности, начиная от смотрящего. Такая перспектива тоже имеет свою логическую точку; это именно смотрящий человек, его сердце и сознание. Такая "точка" жива и личностна. Человек действительно призван к вечной жизни, к бесконечному Богопознанию.
Возьмем, к примеру, ещё две ключевых темы иконописи: Евхаристию и Воскресение Христово. Образ Тайной Вечери Христа со Своими учениками передаётся западным "реализмом" примерно так, как в знаменитой иконе- картине Леонардо да Винчи. Здесь перед наш полная иллюзия историчности: в определенном помещении за столом сидят Господь, Его апостолы, на столе различные предметы трапезы. Картина отражает будто бы тот момент, когда Спаситель говорит: "Аминь глаголю вам, один из вас предаст Меня"; апостолы — в смятении, Иоанн Богослов приник ко Христу, вопрошая о том, кто именно будет предателем. Но ни Леонардо, ни кто-либо другой из живописцев не был на Тайной Вечере и не получал откровения о том, как именно располагались ученики за столом, что при этом на столе находилось, какие позы приняли апостолы при вышеуказанных словах Христа... Всё это — совершенная человеческая фантазия, выдумка на тему Тайной Вечери!
От такой фантастической "реалистичности" поэтому принципиально отказывается православная иконопись, — ибо даже "благочестивая" ложь остается всегда только ложью, что несовместимо с религией правда. Каноническая икона изображает в Тайной Вечере Христа в двух фигурах. В первой Христос преподаёт одной группе учеников святой хлеб Причащения, во второй фигуре Христос преподаёт иной группе учеников Чашу. При этом среди причастников оказывается и Апостол Павел, который исторически на Тайной Вечере вообще не был. Тем самым такое изображение раскрывает вселенское значение Евхаристии для всех верующих, из коих любой становится духовно причастником (участником) Тайной Вечери!
Ещё более интересны особенности композиции Воскресения Христа. Попытки "реалистической" живописи передать, как именно Господь выходил из Гроба, заведомо нелепы, так как этого никто не видел! Православная икона поэтому и не пытается передать реальность момента Воскресения. Она изображает Христа сошедшим во ад, сокрушившим врата его и изводящим оттуда Адама, Еву, иных праведников. Как это в действительности происходило тоже никто не видел, но икона и не претендует на то, чтобы показать как Христос сходил во ад; она условно-символически изображает то, что означает для человечества Воскресение Господа, — конец роковой власти ада и диавола над людьми и возможность всем верующим во Христа ожить, то-есть воскреснуть вместе о Ним в жизнь вечную!
Как видим, подобный символизм может быть с полным основанием назван догматическим реализмом. Знаменательно, что в нем гораздо больше учительности, чем в западном "реализме", хотя как раз Запад настаивал всегда на учительном значении иконы как единственном.
Символизм иконы далеко не ограничивается описанными средстами изображения ликов, фигур и композиции. Если на минуту представить себе лики святых в любых композициях без нимбов, то получится, что-то вроде "советского Палеха", где все фигуры вроде бы иконные, а передают вовсе не святую действительность, а действительность"мира сего", во зле лежащего. Золотые (или желтые, что в символике одно и то же) нимбы в виде оплошного круга — обязательная и очень важная символическая деталь иконописного изображения святых! Это неотъемлемый знак их принадлежности к Царству Божию, во Христе как Царь Славы, ибо золото — символ Его Царственного достоинства.