88
Apocalypsis, VII, 3; IX, 4; XIV, 1; XXII, 4.
(обратно)89
Ibid., XIII, 16; XIV, 9.
(обратно)90
Porphyri De abstinentia, II, 49.
(обратно)91
Ср. Casel О. De philosophorum Graecorum silentio mystico. Giessen, 1919; F. Heiler. Erscheinungsformen und Wesen der Religion. Stuttgart, 1961. S. 334-339, 467-468 u. а.; Лосев А. Ф. Античный космос и современная наука. М., 1927. С. 321-337; 463-528; Зализняк А. А., Иванов Вяч. Вс., Топоров В. Н. О возможностях структурно-типологиче- < кого изучения некоторых моделирующих семиотических систем // Структурно-типологические исследования. М., 1962. С. 134-143.
(обратно)92
Характерно, что христианство не смогло обойтись без лексики мистерий, отягощенной грузом языческих ассоциаций. Уже Новый Завет употребляет для передачи древнееврейских слов sod и гага' греческое слово iiuotipiov (в чем он следует Септуагинте). Особенно любит говорить о «мистах», «мистагогии», «эпоптах» и т. п. применительно к христианской «мистике» (еще одно «мистериальное» слово) Псев- до-Ареопагит.
(обратно)93
Уже в Ветхом Завете Яхве неоднократно обозначается как «верный» (ha'el hannae'eman - Deuteronomium VII, 9) и даже как «верность» ('el 'emunah - ibid., XXXII, 4).
(обратно)94
Представление о верующем как верном солдате своего бога характерно для позднеантичной идеологии в целом; оно отнюдь не ограничено раннехристианским кругом, но присутствует также в митраизме. Но вот что интересно: участники митраистских мистерий были мужчинами и в большинстве своем солдатами, что придавало их «воинскому» настроению конкретный и узкий характер. Напротив, в христианстве «воинствование» под знаком креста было воспринято как парадигма общечеловеческой и, в частности, женской судьбы.
(обратно)95
Ср. убеждение средневековых теологов в том, что «стратегический план» воплощения и страдания Христа был тщательно скрыт от дьявола.
(обратно)96
Fruhbyzantinische Kirchenpoesie. I. Anonyme Hymnen des V-VI Jahrhunderts. Ed. von P. Maas (KT 52/53). Bonn, 1910. S. 11.
(обратно)97
Конечно, эта оппозиция имеет свои корни в племенной (позднее - местной, в Греции - полисной) религии, отстранявшей от культа иноплеменников. Посвященным в Элевсинские мистерии первоначально мог быть только афинянин, так что эзотерическая исключительность совпадала с «филетистской» исключительностью. Поскольку жизнь племени (как и полиса) протекала в более или менее постоянной войне всех против всех», «чужой» - потенциально всегда «враг» и даже «враг богов» («своих» богов). Но сходство между этими представлениями и пафосом священной войны против «врагов зримых и незримых» за дело единого бога касается только внешних сторон и не затрагивает сути мировоззрения.
(обратно)98
Evangelium secundum Marcum, IX, 40; Evangelium secundum Lu- i am, IX, 50.
(обратно)99
Evangelium secundum Matthaeum, XII, 30.
(обратно)100
Apocalypsis, XII, 1, 3.
(обратно)101
Evangelium secundum Matthaeum, X, 34.
(обратно)102
Apocalypsis, XXI, 8.
(обратно)103
Ср. Aeneis, VI, 620.
(обратно)104
Именно не принимали всерьез, хотя, вообще говоря, знали такие представления. Например, практика священной войны в жизни греческих полисов лежала на периферии религиозной этики и даже своими приверженцами не воспринималась как универсальная парадигма человеческого существования как такового.
(обратно)105
Judices, V, 2-31.
(обратно)106
Numeri, XXI, 14.
(обратно)107
Judices, V, 23.
(обратно)108
'oth b'rith (Genesis, IX, 12; XIII, 17; XVII, 11).
(обратно)109
Epistola ad Ephesios, VI, 12.
(обратно)110
Evangelium secundum Ioannem, I, 11.