Он понял, что получил ее согласие, и сразу же позвонил директору ЦРУ и строго спросил:
— Ваше сообщение уже отправлено президенту?
— Вы же знаете, что наш офицер отвозит аналитический обзор в Белый дом каждое утро, перед завтраком президента, — ответил директор ЦРУ. — Я его визировал, еще не зная о сообщении из Москвы. Но я уже звонил и просил президента принять меня после ланча.
— Это слишком поздно, — разозлился Ньюмен. — Я еду в Белый дом, и вы немедленно отправляйтесь туда же. Проблема слишком серьезная, чтобы мы могли ее игнорировать.
— У нас нет абсолютного подтверждения этого сообщения, — осторожно заметил директор ЦРУ.
— Достаточно и того, что такое собщение появилость вообще, — отрезал Ньюмен. — О ядерных зарядах малой мощности не знает никто. Выдумки журналистов мы не берем в расчет. Даже в ЦРУ мы не сообщали о создании подобного оружия. У нас о нем известно лишь единицам.
— Да, — согласился его собеседник, — наши специалисты знают о нем. Они считают, что французы также близки к созданию подобного оружия. Но пока миниатюрные ядерные бомбы есть только у нас и у русских.
— Я еду в Белый дом, — решительно сказал Ньюмен. — Это слишком серьезная проблема, чтобы мы могли обсуждать ее по телефону.
Он положил трубку, задумался, глубоко вздохнул и снова поднял трубку телефона, попросив секретаря соединить его с президентом.
— Он занят, — сухо сообщила секретарь.
— Срочно соедините, — настаивал Ньюмен. — У меня важное дело.
— Вы не можете подождать?
— Нет.
— Сейчас попробую найти его.
Президент обсуждал с дочерью проблемы ее учебы в университете. Он, как обычно, пребывал в хорошем настроении, и ему нравилось играть роль тактичного отца, наставляющего молодую девушку. Когда ему доложили, что звонит директор агентства по национальной безопасности, он поморщился. Президент не благоволил этому желчному, рассудительному и прагматичному аскету Ньюмену, который был как бы вечным укором жизнерадостности самого президента. Но как политик и руководитель, он высоко ценил Ньюмена, умевшего мыслить аналитически и всегда выдавать точные, емкие формулировки. Президент подошел к телефону.
— Что случилось, Ньюмен? Вы опять беспокоите меня по вашим неотложным делам? — пошутил президент.
— Господин президент, — — сухо обратился Ньюмен, — мне нужно срочно с вами увидеться.
— Что, так срочно? — спросил президент, изменившись в лице. Он знал, что Ньюмен не станет беспокоить его по пустякам.
— Очень срочно, — подтвердил тот.
— Тогда приезжайте. — Президент положил трубку и рассеянно посмотрел на дочь, забыв о роли заботливого отца. Она поняла, что случилось нечто серьезное, и, улыбнувшись ему на прощание, вышла из кабинета. Он остался один и задумчиво смотрел в окно, пока не решил, что нужно пройти в Овальный кабинет.
Ровно через полчаса приехал Ньюмен, почти одновременно с директором ЦРУ, который воспользовался вертолетом, чтобы успеть вовремя. Вдвоем они прошли к президенту. Тот уже успел переодеться и принял их в своем кабинете.
— Господин президент, — начал Ньюмен, — речь идет о серьезной опасности, которую мы не можем недооценивать. Судя по сообщениям ЦРУ, в России исчезли два ядерных заряда малой мощности, которые могут быть использованы террористами или любыми экстремистами в своих целях.
— Ядерное оружие, — покачал головой президент. — Если бы случилось что-нибудь подобное, мне сразу бы сообщили военные. Они уверяют меня, что держат под контролем все ядерные боеголовки русских. На эту тему мы много раз говорили с Президентом России. Наши эксперты выезжали к ним, а русские эксперты побывали у нас. Возможность хищения ядерных боеголовок практически равна нулю.
— Это не обычное ядерное оружие, — пояснил Ньюмен, — не то, за которым мы следим и которое попадает под наши договоры об ограничении стратегических вооружений. Обычный ядерный заряд без носителя взорвать невозможно, а похитить ракету действительно невероятно трудно. Но речь идет о ядерных зарядах малой мощности, которые были разработаны по специальной программе КГБ для использования в особых целях.
— Но КГБ уже давно нет, — развел руками президент.
— А оружие осталось, — с нажимом произнес Ньюмен. — Это как раз то оружие, о котором мы постоянно напоминали русским. Это не обычная ядерная боеголовка, для которой нужны шахты, пускатели, стационары, носители и другая техника. Это небольшой ядерный заряд, который можно доставить в любую точку страны, в любое место и взорвать по своему усмотрению. Это так называемые «ядерные чемоданчики».
— Они действительно как чемоданы? — встревоженно спросил президент.
— Нет. Они чуть больше, но это не имеет принципиального значения. Главное состоит в том, что такое оружие может сработать где угодно, в любом месте, в любой точке планеты.
— Я позвоню Президенту России, — решительно сказал президент.
— Нет, — вмешался директор ЦРУ, — в окружении Президента России у нас есть ценный человек. Если вы сейчас позвоните в Москву, мы его рассекретим. А мне не хотелось бы терять столь важный источник информации, господин президент.
— Тогда что вы от меня хотите? — поднял брови президент.
— Мы должны уже сейчас передать рекомендации во все наши посольства, во все представительства, предупредить наших военных, особенно на кораблях, стоящих в Персидском заливе. Им необходимо тщательно проверять каждый груз, который будет доставлен к ним. Проверять прежде всего на радиоактивность, — предложил директор ЦРУ. — Как уверяли меня наши специалисты — это оружие очень радиоактивно. Я думаю, в ближайшие два-три дня мы будем иметь более оперативную и свежую информацию.
— А если что-нибудь случится до этого? — спросил Ньюмен.
Директор ЦРУ молчал. Он не имел права соглашаться и выдавать свой источник информации. Но и отвечать на вопрос Ньюмена тоже не хотел. Поэтому он сидел и молчал, предоставив право решения самому президенту.
— Хорошо, — вздохнул президент, — мы подождем один день. Продумайте за это время ваши рекомендации. Мне бы, конечно, не хотелось вмешиваться в работу ЦРУ, но всему есть предел. Когда речь идет о безопасности страны… — Он посмотрел на директора ЦРУ, и тот поднялся, мрачно кивая головой. Ньюмен поднялся следом. — Я жду ваших рекомендаций, — уже более строго сказал президент. — Это проблема не только русских. Это и наша проблема. Наша с вами.
Поселок Чогунаш. 7 августа
В это невозможно было поверить, но водителя так и не смогли найти. Он во второй раз не пришел ночевать домой. Была объявлена общая тревога, перекрыты ближайшие железнодорожные станции, аэропорт. Земсков понимал, что все это запоздалые меры. Если водитель был виноват, то он уже далеко.
Офицеры ФСБ прочесали весь научный городок, весь Центр, но обнаружить водителя нигде не удалось. Семен Мукашевич, сорокавосьмилетний прапорщик, работавший водителем спецавтомобиля и получавший большие деньги, даже по сибирским меркам, за вредность своей работы и выслугу лет, исчез, не оставив никаких следов. Объяснение могло быть только одно — он был связан с погибшими учеными и решил скрыться, чтобы избежать их участи. Или избежать ареста, если это он убил их.
В квартире Мукашевича был произведен обыск, но, кроме небольшой пачки долларов неизвестного происхождения, больше ничего обнаружить не удалось. Пачка, правда, была дохлая, всего восемь бумажек по сто долларов. Жена Мукашевича слезно уверяла, что это их собственные деньги, которые она обменяла в прошлом году в Нижнем Новгороде, когда была у своей матери.
К утру в кабинете Добровольского, ставшем штабом расследования, собрались офицеры — Ильин, Левитин, Машков. Генерал Ерошенко почернел за этот день. Он понимал, что теперь основная вина ложится на его ведомство. Исчез не просто водитель спецмашины, исчез военнослужащий, оказавшийся к тому же убийцей и виновным в хищении двух ядерных зарядов. Правда, винтовку пока не нашли, но все были уверены, что стрелял именно Мукашевич. Он был охотником и в свободные дни часто уезжал на охоту, довольно далеко от поселка. Его собственная винтовка была другого калибра, чем та, из которой было пробито переднее колесо автомобиля погибших ученых, но многие уже считали именно Мукашевича виновным в их смерти. Хотя бы потому, что другого кандидата в убийцы в Центре пока не обнаружилось.