— Что случилось?
Мучение в глазах Авы заметно, и это не оставляет сомнений в том, как сильно я ей дорог.
— Мой отец постоянно был на совещаниях и в командировках. Казалось, он никогда не находил времени для нас с мамой. Она всегда прилагала усилия, заставляя меня идти к нему в офис, чтобы провести с ним время. Я никогда не чувствовал, что он меня любит, понимаешь? Казалось, что ему нет никакого дела до моей жизни, а особенно до хоккея. Он был отстраненным, безразличным и невероятно токсичным. Его менталитет, что все должны подчиняться ему, потому что у него есть деньги, вызывал у меня тошноту, но из-за мамы я никогда ничего не говорил. Он был ее Эриком, парнем, в которого она влюбилась много лет назад… ее мужем. Отцом ее ребенка. — Я молчу. Гнев поднимается в моей груди, потому что образы в моей голове становятся все более яркими. — Пока он…
— Он изменял твоей маме?
Ее вопрос застает меня врасплох, но я просто киваю, благодарная за то, что мне не нужно произносить его вслух. Она молчит, но я чувствую, как дрожат ее пальцы.
Ава всегда приходит к правильным выводам, и я не сомневаюсь, что она уже знает, что произошло.
— Почему ты ей не сказал?
— Потому что я был идиотом. Чуть больше года назад я вернулся домой на каникулах, зашел к отцу и подслушал разговор. Судя по всему, он обрюхатил свою секретаршу, молодую девушку, которая проработала у него три года. В тот день она была с ним в офисе, сидела на его столе. Его рука лежала на ее растущем животе. Идиллическая картина, но не то, что вы ожидали от своего отца.
Я сглотнул комок в горле и крепко сжал челюсть.
— Он увидел меня, и в его лице не произошло ни малейшего изменения. Ничего. Как будто я только что не узнал, что мой отец был обманщиком. Лжецом. Ни малейшего смущения. Я развернулся и выбежал из его кабинета, а он не попытался меня остановить. Он просто остался на месте. С ней.
— И что же ты сделал?
— Я пошел домой. Мама сразу же заметила, в каком я состоянии. Я даже не мог смотреть ей в глаза. Стыд был единственной эмоцией, которую я испытывал, и осознание собственной глупости. Все годы, что Хелен работала на моего отца, я шутил, что не представляю, как ему удается держать член в штанах. Но он не мог, а я этого не замечал.
— Почему ты скрывал это? — Снова спросила она, ее голос стал громче. — Если ты так сильно любил свою маму…
— У нее была идеальная жизнь, Ава. Муж — успешный бизнесмен, сын — восходящая звезда хоккейной команды своего колледжа. Она была счастлива, и он убедил меня, что правда сломает ее. Он вернулся домой через двадцать минут и ворвался в мою комнату. Прочитал мне длинную лекцию, сказал, что совершил ошибку несколько месяцев назад, и она забеременела. Заверил меня, что поддерживает ее только потому, что она носит его ребенка, и я согласился молчать. При одном условии — он должен был уволить Хелен. Он пообещал это сделать, я ему поверил. Позже, когда мама пришла проведать меня, я соврал ей о своем настроении. Наплел ей какую-то чушь о проблемах с уроками. Она принесла с собой M&Ms, чтобы подбодрить меня, мое любимое лакомство, и я солгал ей прямо в лицо.
— Как она узнала?
— Он уволил Хелен, но не перестал с ней встречаться. Год назад моя мама направлялась в галерею, когда увидела отца, толкающего коляску с секретаршей рядом. Она обо всем догадалась, и у нее случился срыв. — Слезы жгут мне глаза, я пытаюсь выровнять дыхание. — Она позвонила мне, но я был на тренировке и пропустил ее. Она не знала, куда идти, потому что весь ее мир рухнул. Она ехала бесцельно, возможно, плакала, и я уверен, что она едва видела, куда едет, когда ее машина на полной скорости врезалась в перила моста и упала в реку.
Ава прижимает ладонь ко рту, в уголках ее глаз катятся слезы.
— Это ведь был мой отец, да? Кто нашел ее? Я помню, что слышала об этом, но он говорил неясно. Он не сказал мне об этом сразу, потому что я бы впала в ярость, если бы узнала, что он рисковал своей жизнью, находясь там один, без снаряжения и помощи своих ребят. Кажется, я подслушала его разговор с кем-то об этом. Иначе он никогда бы мне не рассказал.