Я первой вылезаю из машины и тут же жалею об этом. Погода значительно ухудшилась, и холодный ветер обвевает меня, разгоняя мурашки по коже. Я обнимаю себя, провожу ладонями вверх и вниз по рукам, надеясь хоть немного согреться. Делаю шаг вперед, и его кожаная куртка внезапно накрывает мои плечи. Уголки моего рта дрожат, когда я смотрю на него. На его губах играет легкая ухмылка, он пожимает плечами.
— Я же говорил, что она нам понадобится позже..
— Кто бы мог подумать, что будет так холодно? — Бормочу я, направляясь в здание.
— В Мичигане сейчас конец гребаного января, Ава, а не мая. Это нормальная погода для этого времени года.
— Спасибо за урок географии, мистер Томпсон. Я бы никогда не узнала.
— Вы так очаровательны, маленькая мисс Сарказм.
— Пошел ты.
Показываю ему средний палец, когда мы входим в фойе. Прикусываю нижнюю губу, сразу признавая, что мой гнев растворился в пустоте.
Дамы и господа, позвольте представить вам эффект Колтона, Мать его, Томпсона.
Наша поездка в лифте проходит в молчании, но мы продолжаем улыбаться друг другу, чувствуя себя непринужденно. Его забота и маленькие шутки сделали свое дело и помогли мне избавиться от своих взрывных мыслей, хотя бы ненадолго.
Ведь мы не можем не говорить обо всем, что я узнала, — это слишком важно, чтобы игнорировать. Остается надеяться, что перемены в моем настроении не заставят себя ждать.
Оказавшись в комнате, Кольт расстегивает пуговицы на своей белой рубашке и убирает ее в дорожную сумку. Я не была готова к серьезному разговору с ним в полуобнаженном виде. Мне будет гораздо сложнее составлять слова, если с моих трусиков будет капать вода.
Он знает, что я наблюдаю за ним, стоя неподвижно посреди комнаты. Беспокоит ли это его? Не очень. Колтон — один из тех людей, которые могут смотреть, как горит дом, без каких-либо эмоций на лице. Он в совершенстве овладел своим покер-фейсом.
— Итак…что произошло в ванной?
Он садится на кровать напротив меня, его взгляд приклеен к моему лицу.
— Хелен хотела поговорить.
Как только я это произношу, его челюсть застывает.
— Что она хотела от тебя?
— Думаю, она хотела преподать мне урок. Поставить меня на место. — Я бесстрастно пожимаю плечами. — Жаль, что мне все равно.
Он дышит через ноздри.
— Что еще она сказала?
— Ее версию истории. — Я поднимаю взгляд на его лицо, и меня захлестывает волна самых разных эмоций. — Почему ты не сказал мне, что помогаешь ей?
— Ты не понимаешь.
— Помоги мне понять, Колтон, потому что я действительно заблудилась. Как…
— Я обещал помочь ей с беременностью, а я всегда выполняю свои обещания.
Понятия не имею, что со мной происходит, когда я с ним, но его гнев так чертовски сильно заводит меня, что кажется, будто моя кожа горит.
Она пылает жаром, я отчаянно хочу прикоснуться к себе. Снять напряжение и мои расшатанные нервы.
— Это единственная причина, по которой я оставался с ней на связи. Хлоя не заслуживает моей ненависти.
Я отодвигаюсь, одна из бретелек платья спадает с моего плеча. Взгляд Колтона устремляется на нее. Желание в его глазах так чертовски затягивает, что я медленно тянусь и опускаю бретельку ниже, пока она совсем не спадает с моего плеча.
— Она была просто работником твоего отца.
— Не думаю, что она планировала рассказать мне о своей беременности. Я просто оказался рядом, когда она была в самом тяжелом состоянии, плакала, возвращаясь домой из офиса. Она буквально столкнулась со мной, и я предложил подвезти ее до дома. — Я снимаю вторую бретельку и вижу, как его адамово яблоко покачивается вверх-вниз. — Я помогал ей во всем, даже когда узнал, что она забеременела от моего отца. Бывало, я брал ее и сестру на прогулку, просто чтобы составить ей компанию. — Я прижимаюсь к груди, сильно сжимаю ее, стягиваю платье, обнажая бюстгальтер без бретелек. — Ава, что ты делаешь?
— Слушаю тебя. — Говорю я ему, скользя руками по груди и вниз по животу. — Ты помогал ей даже после того, что случилось с твоей мамой?
Пожалуйста, скажи «нет», Кольт.
— Да, но дело было не в ней. Дело было в моей сестре.
Я стягиваю платье и выхожу из него. Колтон облизывает губы, наклоняется вперед и кладет локти на колени. Отхожу к креслу и опускаюсь в него, заметив морщинки между его бровями. На его лице написано смятение, в то время как все, чего я хочу, — это избавиться от своего чертового возбуждения.