Последний период проходит быстро. Мы ведем 3:1, поэтому играем от обороны, заранее планируя ходы и тактику, и это определенно срабатывает. Наши защитники выполняют свою работу на отлично, сражаясь в углах, делая чистые, четкие передачи и блокируя броски. Поддержка трибун — еще один игрок в нашу пользу.
Я слежу за Джефферсоном, как ястреб, и как только наконец вижу возможность, иду к нему, прохожу мимо тренера и получаю его одобрение. Осталось всего три минуты, но я хочу, чтобы мы забили. Это будет грандиозно, если я смогу это сделать, повалив его, вымазав нашу победу у него на лице.
Господи, пожалуйста, после такого утра я точно заслужил удачу.
Подбежав к Джефферсону, я легко выигрываю очный поединок и отправляю шайбу в сторону Бенсона. Попался. Я снова в игре, детка.
Сказать, что бывший Авы недоволен, значит сильно преуменьшить. Он надувает щеки и молча отползает от меня. Правда, чувак? Даже ни слова? Останавливаю его еще раз, выхватываю шайбу и передаю ее Муру. Я ненавижу этого парня, но сейчас он мой товарищ по команде, он мне нужен.
— Какого хрена тебе от меня надо? — Рычит Джефферсон, когда я проскальзываю мимо него.
— Заставить тебя заплатить за то, что ты сделал с Авой.
— Это была ее вина; она была так же пьяна, как и я. Ей не следовало предлагать кататься вместе.
— Так легко свалить вину на девушку, вместо того чтобы признать, что ты был трусом. Неужели так трудно было вызвать скорую?
Я следую за ним, не отрывая глаз от игры. Если все пойдет как надо, у нас будет шанс забить еще раз.
— Я был пьян в стельку, и это могло поставить под угрозу мою карьеру.
Отлично, он совсем отвлекся. Он не обращает внимания на то, как близко мы находимся к воротам его команды. Мне просто нужно, чтобы кто-то отдал мне пас.
— Ты бы тоже не вызвал скорую, если бы знал, что твое будущее может быть украдено.
Сорок секунд. Как только я вижу цифры, чувствую, как мое тело наполняется адреналином. Я отчаянно хочу забить, прямо у него на глазах. Сканирую место и вижу Бенсона. Наши взгляды встречаются, и он резко отбивает шайбу прямо в мою клюшку. Чувак, ты лучший.
Мгновенно перемещаясь, я лавирую между игроками, а через секунду отправляю шайбу в сетку, делая окончательный счет 4:1. Я поднимаю кулак в воздух и смотрю на Джефферсона. Его губы кривятся в оскале, он тяжело дышит. Он злится на меня и на себя за то, что позволил мне играть с ним.
Подскочив к нему, я как можно незаметнее подталкиваю его, и парень приземляется на задницу. Ударить его по лицу очень заманчиво, но рисковать своей карьерой я сейчас не могу себе позволить. В этом я с ним согласен.
— Она, должно быть, хорошенько оттрахала твои мозги, если ты такой хлыщ. — Насмехается он, вставая. — Но ты должен меня поблагодарить.
— Поблагодарить?
Я ухмыляюсь, видя, как парни празднуют нашу победу, слушая одобрительные возгласы толпы.
— Всему, что она делает в постели, я ее научил. Я был ее первым.
Тупой ублюдок, никогда не знает, когда нужно держать рот на замке. Я подхожу ближе. Теперь мы стоим грудью к груди.
— Хорошо, что я намерен стать ее последним.
В тот момент, когда его глаза расширились от удивления, я со всей силы бью его в живот. Джефферсон задыхается и прижимает руки к животу, падая на лед.
— Попробуй еще раз заговорить с ней или прикоснуться к ней хотя бы одним чертовым мизинцем, и я тебя уничтожу. Обещаю.
46. Штрафной бокс
Его голова не в игре. Даже наблюдая за ним с трибуны, я это понимаю.
Он все еще на льду, забивает и отдает передачи, но это не его обычная игра. Он где-то глубоко в своих мыслях, и я не могу понять, что это может быть.
Идут последние минуты игры. Счет 3:1, но, учитывая то, как «Пантеры Грейт-Лейк» продолжают доминировать на льду, я не удивлюсь, если они забьют еще раз.
Я понятия не имею, что произошло в раздевалке перед третьим периодом, но Кольт ведет себя совсем не так, как в начале. Он более сосредоточен, и не только на игре. Он наблюдает за Леви.
Я сжимаю руки в кулаки, переплетая пальцы друг с другом. Они оба сейчас на льду, и Колтон преследует Леви. Он блокирует его пасы, отбирает шайбу и посылает ее Дрейку. Мои глаза прикованы к Кольту, когда он снова бежит на коньках за моим бывшим. Его движения грациозны и рассчитаны; он в полной гармонии с собой и своими товарищами по команде, даже с Муром. Что поражает меня больше всего? Парень все еще успевает гоняться за Леви, как будто это абсолютно нормально. Он что, машина, мать его, или что?