Их заметши на 10 (!) сутки. Супертанкер взял обессиленных, обезвоженных людей на борт. Вызванный вертолет доставил полуживую девочку в госпиталь.
Наблюдение за морем — одна из главных обязанностей вахтенного штурмана. Не хочу утверждать, что только в наши дни штурмана превратились в «зашоренных» извозчиков, видящих узкую дорогу впереди, и только.
Первая книга о яхте в океане, которую я прочел еще в мореходном училище, была «Отчаянное плавание» Джона Колдвела.
Автор, американский военный летчик, сразу после войны не знал, как добраться до Австралии, где жили его жена и дочь. Никаких регулярных линий в то время не было, было только множество мин, дрейфующих в морях. Джон купил маленькую яхту и решил на ней плыть к семье. До этого он никогда не ступал на яхту, не имел никакого понятия о парусе. Его плавание действительно было отчаянным. Мне больше всего запомнился эпизод, когда мимо полузатопленной, с поломанной мачтой яхты, подающей сигнал бедствия, проходит в 2 милях пароход (днем!) и не видит ее. «Вахтенный штурман, видимо, „травил" рулевому о своих победах над женщинами», — говорит Джон. Отчаяние мореплавателя-одиночки было на грани сумасшествия. Наверное, то же пережила и немецкая семья.
Всю свою капитанскую жизнь я рассказывал этот эпизод своим штурманам и говорил: «Ищите терпящую бедствие яхту, смотрите за горизонтом, он круглый»[5].
…В хороший, не очень пасмурный день мы с Гиной отправились к мысу Вильяно; по дороге встретили высокого, крепко сбитого мужчину в годах. «Buenos tardes!» («Добрый вечер!») — «Buenos tardes!» — ответил он и улыбнулся. Возвращаясь обратно, снова увидели его, идущего навстречу. «Этот мужчина, — сказал я Гине, — прожил всю жизнь здесь, в этом маленьком рыбачьем поселке, и никогда никуда не выезжал». Поравнявшись с ним, мы улыбнулись друг другу, как знакомые. «Вы родились здесь?» — спросил я. Суровое и в то же время интеллигентное лицо его чуточку просветлело от моего вопроса: «Да, здесь!» — «И никогда не выезжали отсюда?» — наивно вопрошал я. Тут наш «рыбак» рассмеялся и сказал, что объехал почти весь мир. После гражданской войны ему, молодому бойцу-республиканцу, пришлось пройти Голгофу — дорогу во Францию через Пиренейские горы. Из Франции он перебрался в Бельгию, где работал несколько лет, а оттуда подался в Южную Америку и провел там почти всю жизнь: Бразилия, Аргентина, Венесуэла и другие страны. После смерти Франко вернулся домой, как многие коммунисты. О политике наш собеседник не хотел говорить. Он только сказал: «Все политики — обманщики». Прощаясь с ним, я поднял левую руку со сжатым кулаком: «No pasaran!», и старый испанец тоже поднял сжатый кулак — «No pasaran!» (символ республиканцев — «Фашизм не пройдет!»).
…В портах Виго и Марин я бывал раньше, доставляя груз из Лервика на судне «Калвария». Поэтому мы решили не заходить туда, а нашли в заливе Понтеведра маленький порт с красивым названием — Виллагарсия-де-Ароса. Один «яхтенный» англичанин, который помог нам в Чичестере установить обогреватель, — прекрасный человек — расхвалил этот порт, особенно ресторан. День был пасмурный, иногда моросил дождь. Мы проходили мимо огромных устричных ферм, раскинувших на воде свои «тарелки», похожие на стартовые площадки внеземных пришельцев. Виллагарсией были разочарованы (не знаем о ресторане, в ресторан не ходили — дорого и пища не всегда качественная). Ничего красивого, марина не прикрыта от зыби, и нас болтало, как в Ла-Корунья. Но раз зашли сюда — надо найти что-нибудь интересное.
Местный поезд довез нас до Сант-Яго-де-Компостелла, где находится знаменитый кафедральный собор. Вся его «знаменитость» заключается в мифе, будто там похоронен Сант-Яго (святой Яков).
В IX веке какой-то пеон (крестьянин) наткнулся на каменный саркофаг со скелетом. Кости он выбросил, а саркофаг использовал как корыто. Лет через двести один «мудрый» поп увидел это «корыто» и сделал из него прибыльный бизнес. Перетащил саркофаг на свой двор, собрал с захоронений чьи-то кости и объявил, что это мощи Святого Якова — Сант-Яго. Ни много ни мало. И закипела работа. Начали срочно возводить церковь. Никто не задумался, как этот бедный Яго, живший якобы во времена Христа и умерший в Иерусалиме (если верить сказкам Библии), как этот Яго через 850 лет оказался в земле Галисии. Но «святой» на то и «святой» — может, его скелет стал летать на помеле. Церковь трубила во всю ивановскую о чуде, началось паломничество. А где паломники — там и деньги. Здание росло, перестраивалось, снова росло, и вот мы с Гиной стоим у мрачного темно-каменного собора (в моем капитанском прошлом я уже был здесь), куда и заходить-то не очень хотелось; но накрапывал противный дождик, и пришлось укрыться. Я сразу сказал, взглянув на внутреннее пространство собора: «Тут разместились бы два футбольных поля». Людей было немного, в основном туристы. Чтобы выманить или, как говорят в моем родном селе, — «выдурить» у них деньги, церковники, кроме продажи сувениров, поставили в разных углах — а их много — исповедальни. Молодые глупые туристочки заходят в кабину, где через деревянную решетку просматривается красная рожа священника (я специально заглянул в несколько кабин), и рассказывают ему свои тайны, а этот «святой отец» еще до ухода исповедающейся начинает мастурбировать (достоверный факт!).
5
В прошлом году в Лондоне мне повезло найти эту книгу на английском языке - John Caldwell «Desperate voyage», - и я был несказанно рад. (Гина тоже, я рассказывал ей раньше об этом плавании.)