11 сентября 2001 года мы с Гиной ездили в город Уэльва, а когда вернулись в марину Mazagon, были весьма удивлены: среди испанцев царило всеобщее, почти радостное оживление. Патриоты-мусульмане с ведома, то есть почти с помощью ЦРУ (правда, «камикадзе» не знали об этом), совершили акт возмездия, разрушив два небоскреба в Нью-Йорке. Без всякого преувеличения могу сказать, что все испанские простые люди, рассказывая о случившемся, улыбались; а ведь это трагедия — погибли тысячи людей. Видимо, американская гегемония настолько противна людям мира, что они радуются любому несчастью в этой стране. Поскольку Соединенные Штаты Америки и «Соединенные Штаты Европы» усиленно возрождают фашизм, то не за горами следующий акт возмездия — взрыв атомной бомбы в центре Нью-Йорка.
Что же касается роли ЦРУ в этом акте — то она очевидна, так как США требовался повод для оккупации Афганистана и Ирака. Поэтому американское правительство пожертвовало более двух тысяч жизней людей для своей еще более кровавой цели (за три года оккупации Ирака убито около 150 тысяч арабов). Когда-то президент Рузвельт, зная о движении японского флота по направлению к Перл-Харбору, не разрешил атаковать его: ему нужно было разрушение Перл-Харбора и гибель более пяти тысяч американцев, чтобы объявить войну Японии. По конституции Америка никогда не начинает войну первой. Ха-ха! (Этому примеру следовал и Путин с его ФСБ. Взорвав дома в Москве, как будто это дело рук чеченцев, Путина посадили на престол, сделав его марионеткой в руках «циркачей» грефов, чубайсов, абрамовичей.)
Мы вышли из испанского порта Ayamonte 15 сентября в полдень и ровно через 7 суток отдали якорь у маленького белопляжного острова Graciosa. Плавание прошло спокойно, в основном под парусами, мы экономили дизельное топливо, которого взяли 105 литров (на 42 часа). Через несколько лет, отправляясь из Венесуэлы на Кубу, взяли на борт 300 литров, правда, ватерлиния была чуточку ниже допустимого. Ночью мы редко включали «триколор» — трехцветный фонарь на топе мачты. Только когда видели огни другого судна — зажигали его. Однажды в 2 часа ночи при слабом свете звезд я заметил большую двухмачтовую яхту, обгонявшую нас. Она прошла в каком-то кабельтове и тоже не несла навигационных огней. Я представил столкновение двух яхт, экономящих электроэнергию аккумуляторов, и с этого дня, вернее, с этой ночи мы никогда не шли без огней. Если аккумуляторы подсаживались (в «триколоре» стоит лампа 25 Вт), включали «мигалку» — рыбацкую лампу, работающую от 2 батареек и дающую короткую вспышку каждые 3 секунды. МППСС (Международные Правила Предупреждения Столкновения Судов на море) вроде бы запрещают использовать мигалку, в то же время одно из правил гласит, что в случае выхода из строя основных огней допускается показывать неконвенционный огонь, главное — избежать столкновения. Буду честным: я, капитан дальнего плавания, спекулировал этим отступлением и даже советовал другим яхтсменам приобретать мигалки. Не только для экономии энергии аккумуляторов, но и для того, что мигающий огонь суда заметят быстрее, чем слабосветящуюся лампочку «триколор». Моя капитанская практика — свидетель этому.
При слабом ветре наша скорость была порой 1,5–2 узла. Океанская зыбь, которая при 4-узловой скорости не замечалась, начинала раскачивать наше маленькое судно. На каравеллах Магеллана во время качки на зыби скрипел рангоут, паруса хлопали и плавание было не комфортным, как и наше. Из всех трудностей этой недели — ночные вахты, расхождение с судами, приготовление пищи — Гине запомнилась больше всего зыбь при маловетрии.
В 50 милях от островов, сдавая в полночь вахту, Гина показала на большое ярко освещенное судно, которое лежало в дрейфе почти по нашему курсу. Дул легкий пассат, мы с двумя парусами шли с неплохой скоростью и вскоре приблизились к дрейфующему судну. «Иди отдыхать», — сказал я Гине. «Мне ведь интересно тоже», — ответила она и осталась в кокпите. Проходя мимо судна в двух кабельтовых с наветренной стороны, я пытался связаться с ним на 16 канале УКВ-радиостанции. В ответ — тишина. Через бинокль просматривался хорошо освещенный мостик, но никого там не было. На всякий случай я послал ратьером[7] несколько раз «точка тире точка» по коду — буква «Р» — вызов на радиосвязь. Никакой реакции. И я подумал о наших друзьях Кене и Джоан с яхты «Amikeco de Avon», которые никогда не несут вахту ночью.
Проще простого «найти» в океане большое судно без вахтенного штурмана и «поцеловаться» с ним.
7
Ратьер — ручной прожектор в данном случае. Вообще-то в дни моей молодости так назывался, по имени изобретателя, прожектор со шторками, позволяющий сигналить по Морзе.