— Ох, дорогая, ты же не обижаешься, что мы не отпразднуем вместе? — «переживает» мама, делая «грустное» выражение.
— Все хорошо, мы сходим куда-нибудь с Тинки, — тяжело вздыхаю, мечтая поскорее завершить этот бессмысленный разговор, чтобы дальше не расстраиваться.
— Я купила тебе одежду, аксессуары и обувь, — радостно щебечет Триша. Строю кислую мину, потому что меньше всего меня интересуют вещи, которые приобрела мамочка. Все равно не надену, у нас совершенно разный вкус.
— Классно, ма…
— Тим замечательный парень, вы встречаетесь? — хихикает в камеру мама, а меня передергивает.
О чем говорит эта женщина? Сначала сравнивает меня с красивой популярной моделью, теперь придумала «вымышленные отношения».
— Мам, Тинки мой друг… — пытаюсь образумить ее, но Триша не слышит и мечтательно поднимает глаза.
— Первая любовь и отношения — это так прекрасно, дорогая, — заводит она излюбленную песню, но потом красивое лицо кривится, — если этот парень не как твой отец, конечно же. Таких подонков сейчас хоть отбавляй…
Тяжело вздыхаю и подпираю голову рукой. Снова она за свое. Надо что-то делать или до вечера придется слушать, какой папа «козел, осел, ничтожество, самовлюбленный» и множество похожих эпитетов.
— Ма, тут Тинки пришел, мы собираемся сходить в «West Edmonton Mall», — вру, не чувствуя никакой вины.
— Замечательно! — хлопает она в ладоши и поворачивает голову куда-то в сторону. Из динамиков раздается мужской голос, а через минуты появляется в камере его обладатель. Мужчина на лет десять младше матери и уже мне не нравится всем своим напыщенным видом. Сразу понятно — неприятный богатый тип.
— Какая прелестная леди, познакомишь нас, Триш? — говорит он, расплываясь в мерзкой улыбке, напоминающей гиену.
Прерываю звонок и закрываю лэптоп, чтобы не слышать: «Это моя младшая сестра…». Каждый раз приходится терпеть и выслушивать, ведь нас часто воспринимают, как сестер, а моей мамочке это только на руку. Да, она выглядит очень молодо, хотя ей уже за тридцать, но Триша Браун считает себя двадцатилетней (или восемнадцатилетней). Все ее ухажеры (любовнички, как любит называть этих мужчин Тинки), иногда младше мамы на лет семь, а то и все десять, как этот тип с Багам.
Триша Браун живет в свое удовольствие: летает на разные элитные курорты, покупает только одежду известных брендов, ест здоровую пищу, носит дорогие украшения, занимается фитнесом, ходит в салоны, посещает фешенебельные рестораны… Единственное, о чем она забывает — дочь, которая не знает, что такое материнская любовь.
Я настолько привыкла к одиночеству, что когда Триша появляется в Эдмонтоне, чувствую себя рядом с ней неуютно, будто мы чужие люди. Исключение — Тим Чемптон, которого я называю Тинки. Прозвище к парню привязалось давненько и используется по теперешнее время.
Поднимаюсь с кровати и бросаю взгляд на коллаж с фотографиями, где мы вместе с Тинки: дурачимся, строим разные рожи, смеемся, улыбаемся…
Да, у меня один друг, но зато он настоящий, а это бесценно.
Для жилья Триша Браун выбрала Юго-Западный Эдмонтон, где расположились элитные двух-и-трехэтажные особняки, стоящие минимум миллион канадских долларов. Хотя я рада, что мы перебрались сюда из Южного Эдмонтона — там жить не фонтан. Во-первых, из-за огромного количества иммигрантов с разных уголков планеты: азиаты, африканцы, индусы. Во-вторых, специфический запах приправ круглосуточно. Летом бывало невозможно находиться в доме, а если открыть окно — тем более. Индусы любители готовить различные блюда и добавлять немереное количество специй. В-третьих, не по статусу жить не в самом лучшем районе города. Поэтому, когда умерла бабушка, а на тот момент у мамы в любовниках числился какой-то нефтяной магнат, мы перебрались на Юго-Запад.
Тогда я и познакомилась с Тимом Чемптоном. Его семья жила на противоположной стороне улицы, и в ближайших домах мы оказались единственными подростками, поэтому быстро сдружились. Одна странность нашла другую странность. У нас даже вкусы совпадали: ужастики, фастфуд и разговоры до утра. Единственное, с чем расходились взгляды — поклонение Богу Татух. Тинки не понимал моей безудержной любви к татуировкам, а я считала это искусством. Красивые рисунки на теле так впечатляли и завораживали. Но Чемптон вечно издевался и язвил: «Лучше бы он себе мозг нарисовал, потому что в голове он отсутствует».