Тем же вечером недоумение Анастасии усилилось. И усилил его не кто иной, как муж. Анастасия шла в детский садик за дочерью, и тут-то муж ее и повстречал. Перехватил, можно сказать, на полпути.
– Поговорить бы надо, – просительно сказал муж. – По важному вопросу.
– Все наши разговоры давно закончились! – резко ответила Величко. – И важные, и второстепенные – всякие! Так что не о чем нам говорить! Разве только о разводе.
– Ну, я бы так не сказал, – ухмыльнулся муж. – Если подумать, то темы найдутся.
– Например? – переступила с ноги на ногу Анастасия. – Ушел бы с дороги. Я тороплюсь в садик за дочерью.
– Еще есть немного времени, – с каждым словом муж становился все настойчивее, и это Анастасии не нравилось. – Успеешь. Да и не выгонят дочь из садика, даже если ты туда опоздаешь. Сказал же – надо поговорить. На важную тему.
– Это на какую же? – насмешливо спросила женщина.
– Например, о твоем моральном облике, – прищурил глаза муж.
– О чем? – вытаращила глаза Анастасия.
– Позавчера товарищи из серьезной конторы, – муж многозначительно ткнул пальцем куда-то вверх, – затеяли со мной один интересный разговор.
– О моем моральном облике? – иронично поинтересовалась женщина.
– Именно, – подтвердил муж.
– Товарищи оттуда? – Анастасия также указала пальцем вверх.
– Оттуда, – подтвердил муж.
– Что, именно так они тебе и отрекомендовались? – еще с большей иронией спросила Величко.
– Именно так и отрекомендовались, – подтвердил муж. – И даже предъявили документы. Так что все честь по чести… Конечно, они велели мне помалкивать о разговоре, но поскольку речь шла о тебе, а ты моя жена, то…
– Никакая я тебе не жена! – резко ответила Анастасия.
– Ну, после позавчерашнего разговора можно говорить и так, – согласился муж. – Потому что быть мужем сомнительной особы – в этом, знаешь ли, я не вижу смысла. – Он помолчал и продолжил: – А еще – на важной государственной работе, передовик производства, фамилию упоминают в титрах по телевизору… И на тебе – моральный облик!
– Ты бы лучше задумался над своим моральным обликом! – сказала Анастасия.
– А я что? Облик как облик. Во всяком случае, мною товарищи оттуда, – муж опять указал пальцем вверх, – не интересуются. А вот тобой интересуются.
– И о чем же они тебя спрашивали, эти твои товарищи? – хмыкнула Величко. – И почему именно тебя?
– Потому, что я числюсь твоим мужем, – ответил супруг. – А о чем спрашивали? О разном. Например, какова ты в быту и в семейной жизни, не скандалистка ли ты и не стерва, пьешь ли ты водку. О разном спрашивали.
– И зачем же?
– А это ты спросишь у них сама, – ехидным голосом ответил муж. – Когда с ними встретишься. Думаю, что это произойдет очень скоро. Коль уж они меня спрашивали о тебе… А еще в чем-то этаком упрекаешь меня! А сама-то… Да я чище тебя в тысячу раз, понятно тебе?!
– Понятно, – спокойно ответила Анастасия. – Что же тут непонятного?
– А коль так, – сказал муж, – то я согласен на развод. Как говорится, в любой момент времени и в любом месте! Потому что не желаю числиться супругом такой подозрительной особы. Коль уж тобой интересуются в таких инстанциях…
И муж, гордо развернувшись, пошел в противоположную сторону той, куда направлялась Анастасия. А Величко задумалась. Мог ли муж солгать? Разумеется, мог. Но для чего ему такая ложь? Что он хотел ею добиться? Объявить о своем согласии на развод? Ну, это можно было сделать и проще, не приплетая сюда мифических товарищей из органов. Значит, он говорил правду. Хоть, может, и частичную, но правду. Похоже, что ею, Анастасией, и впрямь интересуются компетентные органы. Да, но что такого она сделала? С какого такого боку она навлекла на себя подозрение?
Ответов на эти вопросы у нее не было. А тут еще припомнился разговор с начальником Иваном Тихоновичем. Неконкретный это был разговор, какой-то общий и размытый… А что, если оба эти факта – разговор с Иваном Тихоновичем и совсем недавний разговор с мужем как-то взаимосвязаны? Что, если и к Ивану Тихоновичу приходили те самые товарищи, что и к мужу, и интересовались ею? Но зачем же? Чем она могла вызвать интерес такой конторы, которую все ее знакомые осторожно и обтекаемо называли «оттуда»?
Как ни размышляла Анастасия, а ответов на свои вопросы она так и не нашла. И в рассеянной задумчивости пошла дальше, в детский садик за дочерью.
Глава 2