Начальник медицинской службы офицер Ясума наблюдал за малодушными людьми с чувством отвращения. Его больные и раненые были подняты на полетную палубу, но их положение оставалось ужасным из-за сильного крена.
В статье, опубликованной после войны в журнале «Мару», доктор Ясума писал:
«В тот момент не было никакого другого выбора, как прыгнуть в бурные волны в надежде, что спасут эсминцы охранения. Так как не было средств для спасения раненых, я обошел их всех, испытывая глубокое чувство вины. Все они были настолько погружены в себя, что едва взглядывали на меня и только кивали молча на прощание. Охваченный острой жалостью, я не мог сказать им ни слова. Командир с бледным лицом стоял рядом со мной, взглядывая в лица собравшихся на полетной палубе. Затем он спокойно прошел на носовую часть корабля… Я посоветовал беднягам терпеливо дожидаться шансов на спасение и спустился по канату в воду…»
Матрос Суа пытался держаться на полетной палубе, когда коммандер Араки приказал ему спуститься на несколько палуб вниз, в одну из радиорубок, чтобы взять там ряд важных документов.
Суа так позже описал этот эпизод в своем дневнике, переданном Тойоде:
«Я спускался вниз с великим из-за ужасного крена трудом. Найдя эти дурацкие документы, я заметил на переборке несколько надписей, сделанных графитом. Некоторые были патриотические с пожеланиями долгой жизни императору и процветания императорскому флоту. Но рядом с ними было несколько карикатур на наших офицеров с оскорбительными надписями. Я решил, что кто-то из офицеров здорово досадил автору карикатур. Было довольно забавно сознавать, что в то время, как «Синано» тонул, какой-то чудак нашел время выразить таким образом свои чувства, прежде чем подняться наверх. Какой стойкостью, однако, должен был обладать этот человек, чтобы в столь драматические минуты запечатлеть свою злость и негодование, о которых никто и никогда не узнает…»
Вскоре после 8.00 кэптен Абэ передал по семафору на эсминцы «Хамакадзе» и «Исокадзе» приказ, в котором говорилось, чтобы они приблизились к нему для подачи буксирных канатов.
Энсин Сода скептически покачал головой, когда увидел, как два эсминца приблизились к носовой части «Синано». Водоизмещение обоих около 5000 тонн. Ну как они могут буксировать 72 000-тонный авианосец, отяжеленный к тому же тысячами тонн воды?
На эсминцы было подано по стальному канату толщиной два дюйма. Вот они попытались потянуть авианосец за собой, но тщетно - «Синано» не сдвинулся. Его масса была непосильна для небольших кораблей. В конце концов канаты лопнули. Снова завели их на борт эсминцев, на этот раз закрутив вокруг тяжелых артиллерийских орудий, чтобы крепче держались. Но и без второй попытки всем стало ясно, что канаты, несомненно, снова разорвутся, наверняка ранив при этом многих людей. Кроме того, крен «Синано» все больше увеличивался и казалось, что он может пойти на дно в любую минуту.
Кэптен Абэ приказал убрать канаты, и два эсминца отошли от авианосца. Это была его последняя попытка спасти «Синано». Если бы только эсминцы смогли буксировать его по морю со скоростью в несколько узлов, этого бы было достаточно, чтобы авианосец дошел до мыса Усио.
Авианосцу нельзя было оставаться здесь: он являл собой соблазнительную мишень для американских бомбардировщиков, летавших бомбить районы Токио.
Командир обратился к своему старшему помощнику кэптену Миками:
- Наше положение безнадежно. Что еще можно сделать для спасения «Синано»?…
У кэптена Миками не было ответа. Когда он сразу же после атаки проводил свой первый осмотр авианосца, ему уже тогда было ясно, что жизненно важные отсеки авианосца получили сильные повреждения и каждую минуту в пробоины вливаются тонны воды. Он уже тогда знал, что авианосец получил смертельные повреждения. Одного он не знал: когда крен достигнет критической точки и авианосец перевернется… Примерно в 10.00 лейтенант Савамото попросил разрешения у кэптена Миками снять портрет императора и отнести в безопасное место. Старший помощник передал его просьбу кэптену Абэ, который дал такое разрешение.
Приблизившись к портрету, молодой офицер отдал церемонный поклон и потянулся за ним. Кэптен Абэ наблюдал за ним. Офицеры штаба делали то же, но скрытно.
Лейтенант Савамото кладет портрет на стол, завертывает его сначала в водонепроницаемую бумагу, а затем в брезент, к драгоценному пакету прикрепляется спасательный пояс: в любом случае портрет императора останется на плаву… Лейтенант Савамото должен выполнять свои обязанности по борьбе за живучесть «Синано». Бесценный пакет передан радисту Ямагиси. Тем временем эсминцы подошли лагом к авианосцу, чтобы принять на борт больных, раненых и подобрать матросов, прыгнувших в воду. Крен авианосца достиг 30 градусов. Авианосец был на грани гибели. Кэптену Абэ пора давать было разрешение команде покинуть «Синано».
- Кэптен Миками, - обратился он к старшему офицеру, - мне тяжело говорить об этом, но пора покинуть авианосец. Надо спасать себя. Передайте немедленно этот приказ личному составу. Я хочу, чтобы они использовали свой шанс спастись.
Кэптен Абэ не мог заставить себя дать эту команду. Но разве сам он мог покинуть «Синано»?…