Приказ был передан личному составу в 10.18. Так как корабельная трансляционная сеть не работала, то многим морякам было поручено передать приказ командира дальше через толпящихся на палубе людей:
- Вы все освобождаетесь от своих обязанностей! Спасайтесь!
Тотчас многие стали прыгать в море, присоединяясь к сотням других людей, которые сделали это раньше.
Опытные моряки бросали за борт любые плавучие предметы, чтобы помочь людям продержаться в воде. Не было ни спасательных шлюпок, ни плотов.
На борту эсминца «Юкикадзе» лейтенант Сибата постоянно докладывал кэптену Тераути о ходе работ по спасению людей. Кэптен Тераути, наблюдая за сотнями людей, которые карабкались по сходням и прыгали в воду с борта авианосца, сказал:
- Лейтенант, не подбирайте матросов, которые кричат, взывая о помощи. Такие слабые люди не нужны нашему флоту. Подбирайте только сильных, которые сохранили спокойствие и мужество…
Лейтенант Сибата съежился от страха и подумал про себя: «Вот какой ценой оплачивается отсутствие мужества. Какой он жестокий…»
С эсминца «Юкикадзе» морякам бросали в воду спасательные концы. Люди держались за них до тех пор, пока их не поднимали наверх. Иные же, слишком ослабленные, разжимали пальцы и уходили под воду. Большинство моряков утонули, не дождавшись помощи.
На командном посту кэптен Абэ приказал всем находившимся там спасать себя.
- Вы верно и доблестно служили императору и японской империи, - сказал он им. - А теперь уходите скорее. Уходите с чистой совестью и полным сознанием того, что вы выполнили свой долг до конца…
Теперь он остался один с офицерами штаба. Наступило время прощаться. Надо было спешить. Все они крепко держались за столы, стулья, трубы, чтобы не упасть.
- Господа, вы получили мое разрешение покинуть «Синано». Как я уже сказал матросам, вы преданно и доблестно служили с того момента, как мы впервые встретились. Я горжусь каждым из вас. Вы уходите с моей благодарностью за вашу самоотверженную службу на «Синано», но более всего - за вашу преданность императору и империи. Пусть вас никогда не покидает вера в Японию и ее победу. А теперь - идите!…
Кэптен Миками, ухватившись за спинку стула, сказал от имени офицеров штаба:
- Сэр, очень приятно слышать ваши благодарности и похвалы. Мы оправдаем надежды Японии… Ну а вы сами, сэр? Вы, конечно, покинете авианосец вместе с нами?
Кэптен Абэ какое-то время помолчал.
- Кэптен Миками, офицеры штаба, я останусь здесь до конца. Я должен остаться на борту авианосца. Я был участником битвы у Мидуэй и видел, что адмирал Ямагути к кэптен Каку не покинули «Хирю». За прошедшее время я понял, что так должны поступать все командиры. Прощайте, господа!
Японские офицеры были настолько воспитаны в самурайских традициях и в духе уважения к своим командирам, что никто и не подумал ему возразить. Один за другим они проходили мимо своего командира, отдавая ему честь и прощаясь с ним. Затем неустойчивой походкой по наклоненной палубе они медленно направились к выходу.
Кэптен Абэ, обратившись к своему старшему помощнику кэптену Миками, попросил его передать последние свои слова семье:
- Скажите им, что я глубоко сожалею по поводу гибели корабля и один несу за это ответственность. Передайте им мои благословения. Они в моей памяти до последнего дыхания. Моя жена пусть останется преданной и верной императору и Японии. Пусть воспитает моего сына в старых традициях. Попросите их хранить память обо мне. Пусть приходят помолиться за меня в храм…
После того как кэптен Абэ проводил взглядом своего старшего помощника, который, стараясь выбраться на внешнюю площадку, начал свой рискованный спуск к ватерлинии, к ожидавшему его эсминцу, он вдруг заметил, что энсин Ясуда все еще на командном пункте.
- Энсин Ясуда, вы должны скорее уходить отсюда. Наш корабль скоро затонет.
Энсин Ясуда хотел было стать по стойке «смирно», но вынужден был на наклоненной палубе ухватиться обеими руками за трубу, чтобы устоять на ногах.
- Сэр, с вашего разрешения я хотел бы довести записи в вахтенном журнале до конца.
Кэптен Абэ вздохнул:
- Энсин Ясуда, если корабль начнет тонуть, то под воду затянет всех, кто остался наверху.
- Но я думаю, сэр, что на авианосце еще много незатопленных отсеков и он будет жить еще несколько часов. Я рискну, сэр. Я знаю, как важно сделать все положенные записи в вахтенном журнале и сохранить его для истории.
- Да, конечно, может, вы и правы, энсин Ясуда. Никто не знает наперед время гибели авианосца. «Синано» может еще продержаться несколько часов. Но, честно говоря, я не верю в это…
Кэптен Абэ повернулся и вышел из каюты. Энсин Ясуда последовал за ним. Командир пристально посмотрел на совсем еще новый военно-морской флаг корабля - красное солнце с расходящимися на белом поле лучами.
- У него даже не было времени пропитаться солью. Я буду вам признателен, если вы спустите флаг нашего корабля, мистер Ясуда.
Энсин Ясуда должен был ползком добраться до надстройки, на которой развевался флаг. Он быстро, без всяких церемоний, снял его и обвязал им себя вокруг пояса. Затем возвратился к кэптену Абэ, и они вместе, командир и энсин, неуклюже поползли по наклоненной палубе по направлению к носу авианосца…
Старшина-радист Ямагиси с портретом императора, привязанным к поясу, упал за борт, когда «Синано» неожиданно еще больше накренился. Старшина ушел было на глубину, но несколько взмахов его сильных рук подняли его на поверхность. Он чувствовал, однако, что вода затягивает с такой силой, как будто сотни рук тащат его к себе. Что случилось?! Его глаза расширились от ужаса: громадный подъемник авианосца, который использовался для того, чтобы поднимать и опускать самолеты, был широко открыт, образовав в воде гигантскую воронку, затягивавшую в себя десятки матросов. Они дико кричали и прилагали отчаянные усилия, чтобы спастись, но их неудержимо несло к страшному жерлу, и они бесследно исчезали в утробе корабля…