шустерская каба — каба — верхняя мужская одежда. Город Шустер славился производством красивых тканей для верхнего платья.
Эта ночь, как агаты под слоем смолы — стихи из поэмы Фирдоуси «Шах-наме».
Эта пери сияла свежее зари… — стихи Анвари (см.).
Юнус — библейский Иона; по кораническому преданию, Юнус был проглочен огромной рыбой, но и в чреве ее не переставал возносить хвалу богу, благодаря чему был спасен.
Юсуф и Зулейха — герои известного предания об Иосифе Прекрасном, вошедшего в Библию и Коран; Зулейха в мусульманской традиции — жена Путифара, оклеветавшая Юсуфа.
Юсуф своего времени по красоте — имеется в виду Иосиф Прекрасный, вошедшее в Коран предание о котором широко известно на Востоке; Юсуф считается образцом совершенной красоты.
Я вижу, нужен риск мне на моем пути… — стихи Анвари (см.).
Я многих ученых мужей встречал… — стихи Мутанабби (см.).
Я наброшу недоуздок на верблюда своего — стихи Харири (XI–XII вв.),
Я новые песни любимой спою… — стихи неизвестного поэта.
Я создал людей и джинов только для того, чтобы они повиновались мне — Коран, XXI, 56.
Я счастлив, что познал любовь… — стихи Харири (XI–XII вв.).
Я удивлен своим терпеньем… — стихи Абу-Тамама (ум. в 850 г.).
Якуб — библейский Иаков, отец Иосифа Прекрасного, предание о котором вошло в Коран.
Яхья — библейский Иоанн Креститель, которого мусульмане считают одним из своих святых.
Приложение
ОБРАЗЕЦ ТАДЖИКСКОЙ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ПРОЗЫ XII ВЕКА[8]
Данных о том, какова была культурная жизнь Мавераннахра после падения династии Саманидов и установления караханидского господства, чрезвычайно мало. Мы знаем, что Караханиды разделили свои владения на уделы, что между отдельными ханами отношения были враждебны, знаем, что роль бывшей земельной аристократии, дихканов, сильно упала, но нарисовать картину общественных отношений этого времени пока невозможно.
Не помогают нам и памятники литературы. Поскольку система управления в известной степени сохранилась и на ответственных постах по-прежнему стояли преимущественно таджики, то понятно, что сохранились в какой-то степени и старые литературные традиции. До нас дошло примерно полтора десятка имен поэтов того времени. Но от произведении этих поэтов в лучшем случае остались только отдельные строки, по которым судить о характере литературы той поры невозможно. По всей вероятности, единственный полностью сохранившийся диван — это объемистый сборник стихов самаркандца Сузани, прекрасная рукопись которого хранится в Сталинабадской публичной библиотеке. Но творчество этого поэта также пока не изучено, да и изучать его очень трудно, так как в стихах Сузани встречаются многочисленные имена лиц, о которых мы большей частью ничего не знаем.
Положение поэтов в это время было, видимо, очень тяжелым, они не пользовались особым уважением. Так, тот же Сузани, хотя и глубоко безнравственный, но несомненно талантливый поэт, унижается до такого выклянчивания подачки, о каком во времена правления Саманидов слышать не приходилось.
То есть поэт просит дать ему кошелек, в котором было бы хоть немножко денег, и не смущаться скромностью подарка. А как к нему относились при дворе, видно из следующего отрывка:
Помыслы должны рождать девственные [остроумные] мысли. В конце же концов все то надимство сводится К получению пощечин и выкрикиванию ругательств[10].
Кроме стихов, нам известно и несколько прозаических произведений, в том числе сборник притч Мухаммада Захири под названием «Синдбад-наме». Однако ввиду редкости рукописей этого интересного произведения оно до сих пор не могло занять подобающего места в истории таджикской литературы.
8
Статья была опубликована в «Кратких сообщениях Института востоковедения АН СССР», вып. IX, М. 1953. Печатается с незначительными сокращениями. —