Вопрос о признании советской власти в России вновь должен был обсуждаться на Генуэзской конференции. Савинков решил теперь свои требования довести до советской делегации через эмигрантские организации «кавказских республик», руководители которых вели в Лондоне и Париже постоянную, иногда довольно успешную, дипломатическую работу. Савинков также считал, что такое соглашение с кавказскими республиками подготовит почву для совместных вооруженных выступлений против большевиков на территории Советской России и поможет созданию «единого центра антибольшевистской борьбы».
Встреча Савинкова, Философова и Фирстенберга с представителями «кавказских республик» состоялась 9 февраля 1922 г. в помещении армянской делегации в Париже. Савинков подробно довел до присутствовавших программу «НСЗРиС». Зная, как болезненно кавказцы относятся к праву народов на самоопределение, он подчеркнул, что союз отстаивает это право еще с момента своего зарождения, то есть с 1918 г. Далее он говорил, что положение советской власти в России является довольно непрочным, и, если бы «мы — демократы — выступали единым, а не разрозненным фронтом, то с ней уже давно покончили». В связи с Генуэзской конференцией он призвал все «окраинные республики» заключить соглашение с русскими демократическими организациями и совместно действовать против большевиков на этой конференции, а также вместе участвовать в вооруженной борьбе на территории Советской. России. В принятой резолюции была признана необходимость согласования дипломатической работы на конференции в Генуе, но в ней ничего не говорилось о совместной вооруженной борьбе. Уговорить кавказцев по этому вопросу Савинкову не удалось[57].
В Канны Савинков поехал в сопровождении Д.В. Философова, но там он оказался ненужным: английский премьер-министр обманул его и требований «НСЗРиС» никому не высказал. Пообещал Ллойд Джордж и денег Савинкову, но время шло, а выполнять свое обещание он не собирался. В феврале 1922 г., как показывал позднее на следствии савинковец полковник М.Н. Гнилорыбов, «мы поняли, что ставка Савинкова на Ллойд Джорджа и Англию безнадежно бита»[58].
В начале 1922 г. взоры Савинкова обратились на Аппенинский полуостров. В феврале 1922 г. он под фамилией Гуленко, журналиста из Константинополя, обосновался в Италии, откуда неоднократно выезжал по своим делам в европейские страны. Осел в Генуе, где должна была начать свою работу посвященная Советской России международная конференция.
Савинков действовал нагло и дерзко. Связавшись под видом журналиста Гуленко с резидентурой Иностранного отдела ГПУ в Италии, он предложил ей свои услуги. Чтобы войти в доверие к чекистам, он представил ряд документов, в основном имевших историческое значение, по-видимому, из своего же архива. С ним встречался несколько раз сам резидент, который характеризовал Савинкова исключительно положительно. В доверие Гуленко втерся не только к руководству резидентуры, но чуть было не оказался он и в составе охраны советской мирной делегации во главе с Г.В. Чичериным. Только благодаря случайности был разоблачен.
В Берлине через местного полицейского, чекистами было добыто временное свидетельство Савинкова, выданное в Константинополе итальянским консулом. Он пользовался им для обратного въезда в Италию из Берлина. Это свидетельство с фотографией Савинкова было направлено в итальянскую резидентуру ГПУ, где вскоре ее сотрудники вышли на Гуленко.
В связи с подготовкой к Генуэзской конференции в апреле 1922 г. в ГПУ возникла мысль потребовать у итальянских властей арестовать находившегося в Италии Савинкова как крупного террориста и уголовного преступника, готовившего использования цианистого калия против красноармейцев и населения Белоруссии и Западного края, что противоречило Женевской конференции.
С согласия руководства ГПУ о Савинкове-Гуленко были поставлены в известность итальянские власти, и 18 апреля 1922 г. он был арестован полицией в Генуе[59].
26 апреля 1922 г. заместитель председателя ГПУ К.С. Уншлихт направил на имя заместителя наркома по иностранным делам Л.М. Карахана письмо, в котором поставил вопрос «о возможности проведения соответствующих дипломатических шагов для получения Савинкова ценою всех приемлемых для нас компенсаций. Мы имеем полное основание полагать, что удачный исход переговоров позволил бы нам вовсе ликвидировать савинковские организации»[60]. Однако конкретных предложений не последовало. Заполучить террориста не удалось.