После закрытия поляками пунктов в Молодечно, Глубоком, Докшице и на границе часть сотрудников осталась без работы. Они проживали в Вильно на заранее накопленные средства.
Несмотря на то, что этот пункт так же, как и вся организация, «дышала на ладан», Фомичев возлагал на ближайшее будущее самые лучшие надежды, поскольку назначение Пилсудского начальником Генерального штаба, уход в подполье враждебной савинковскому течению фашистской организации «Развуй» и изменившееся в лучшую сторону отношение французов давало возможность «НСЗРиС» снова начать работу.
Из Вильно Михаил Николаевич и Иван Терентьевич отправились в Варшаву для доклада руководителю Варшавского областного комитета «НСЗРиС» Дмитрию Владимировичу Философову. Его в Варшаве не оказалось, он находился у Савинкова в Париже. Из разговоров с руководителями союза в Польше — Е.С. Шевченко, С.И. Жариным и В.Ф. Клементьевым — Зекунову удалось узнать, что работа союза должна была возобновиться к весне 1923 г. Средства якобы уже отпущены поляками и французами. Для более удобного руководства работой Пилсудский хлопотал о том, чтобы Савинкову как уроженцу Варшавы было дано разрешение на проживание в Польше. По мнению членов союза, наступающая весна могла иметь решающее значение. Весной 1923 г. «НСЗРиС» готовил в Советской России серию восстаний и заговоров, главным образом в Петрограде, Москве и Западном крае. Для получения средств и инструкций по подготовке этой работы Философов и был экстренно вызван Савинковым.
На просьбу Зекунова дать инструкции и средства на ведение работы по докладу Шешени Шевченко через Фомичева ответил, что до приезда Дмитрия Владимировича он не может дать никаких рекомендаций. Доклад Леонида Николаевича, ввиду исключительного интереса, был немедленно отправлен в Париж к Савинкову, «который через Философова даст указания о средствах, явках в Москве и обо всем, что нужно для работы».
Михаил Николаевич узнал также о недавно отправленных в Советскую Россию эмиссарах «НСЗРиС» и среди них об ответственном работнике Савинкова, бывшем капитане Генштаба Михаиле Яковлевиче Росселевиче[99], точный адрес которого можно было узнать от Ивана Петровича Дорогунина, проживавшего по адресу: Петроград, ул. Нарвская, д.15[100].
Много разговоров в Варшаве велось про выехавшего в Россию для ведения переговоров о возвращении на родину казаков, находящихся в Польше, бывшего казачьего полковника Гнилорыбова: он перешел на сторону советской власти и в Польше был объявлен провокатором.
Программа союза была несколько изменена в том смысле, что вся власть должна принадлежать не Учредительному собранию, как прежде, а свободно выбранным Советам.
Про провалы работников в России не было ничего известно, за исключением ареста одного бывшего капитана Акулова в Гомеле.
Так как по докладу Шешени никаких указаний до приезда Философова Варшава не дала, то Фомичев сам дал Михаилу Николаевичу временную инструкцию для продолжения работы. Он предложил, в случае если «Л.Д.» примет полностью программу союза, завязать с нею отношения, использовав эту организацию для получения информации по Советской России. В случае разногласий — сохранить с ней контакт как с дружественной организацией.
В это время установилось правило: все работники, отправляемые в Россию, кроме организационного задания от «НСЗРиС», получали еще задания чисто шпионского характера от польского Генерального штаба. Учитывая скандал с Фомичевым о присвоении части средств, выдаваемых поляками на шпионскую работу, польские власти стали дела по шпионажу вести без посредничества Фомичева.
В связи с этим Зекунову пришлось войти в тесный контакт с капитаном Секундой. Учитывая то, что Михаил Николаевич привез ценный информационный материал, польский Генштаб стал считать его одним из своих лучших работников. Не будучи работником союза, Зекунов сформировал о себе мнение если и не работника-организатора, то во всяком случае верного курьера, которому можно доверить все что угодно. Показателем этого служила выдача ему для передачи Леониду Николаевичу мандатов и связь к упомянутому выше Росселевичу.
Сам Фомичев имел желание для руководства работой выехать в Москву. Он просил Михаила Николаевича при следующем приезде доставить ему документы для проживания в России. Иван Терентьевич, находящийся в переписке с эсером Масловым членом бывшего Временного правительства, проживавшим в Чехословакии, хотел возобновить связи с эсерами Юга России. За время пребывания в Вильно Зекунову удалось выяснить, что за время его отсутствия в Россию были направлены несколько лиц.