Страдальческий вопль прорезался сквозь белый шум города. Повинуясь инстинкту, моя рука потянулась к пистолету на пояснице, я осматривал местность, слыша, что звук исходил от женщины. Это не тот клуб, который следует посещать девчонкам, одной или даже с компанией. Была причина, по которой наркотики свободно продавались в «Neon Nights», и это не имело никакого отношения к тому, что Братва щедра на их поставки. Все было легко сделать, когда люди под кайфом.
На парковке чертовски темно, единственным источником света был тусклый свет от вывески клуба и дерьмовый уличный фонарь через дорогу. Боль пронзила мою челюсть от того, как сильно я ее сжимал. Мой мозг уже рисовал картину того, что я обнаружу. Движение у отдельного входа привлекло мое внимание.
— Что за черт? — прошептал я, придвигаясь ближе.
Иван стоял на коленях, его рука была вывернута под углом, вероятно, сломана, и чья-то ладонь зажимала ему рот, заставляя молчать.
Крики исходили от него?
Со своего места я не мог разглядеть деталей. Но фигура, стоявшая у него за спиной — точно не мужчина. На каблуках, рост около метр-пятьдесят, но она явно была сильной. Раз уж сразила вышибалу.
Улыбка, о которой я и не подозревал, исчезла с моего лица, когда Иван потянулся к поясу свободной рукой.
— Он тянется за пистолетом, — не думая о последствиях, я вышел из тени, готовый броситься ей на помощь. Но черный внедорожник ворвался на парковку, преграждая мне путь и обзор.
— Блять, — крикнул я, оббегая машину, но ни девушки, ни Ивана не было.
Я пытался собрать воедино происходящее, когда позади меня раздались голоса друзей в сочетании с хлопаньем автомобильных дверей.
— Мне насрать, что она думает о нас. Будет заперта в квартире, чтобы не мешалась. Что случилось, Ник? — спросил Калеб.
Зеленые глаза встретились с моими, его лицо, как всегда, было непроницаемым. Единственный признак беспокойства — едва заметные морщинки между бровями и то, как его рука потянулась к тому месту, где он прятал свой «Глок».
Я обдумывал, что сказать.
Ему не нужно знать о том, чему я стал свидетелем. Вероятно, это было пустяком. «Neon Nights» имели репутацию места, где люди просто исчезали; я знал это лучше остальных. Таинственная девчонка не наша забота.
Кроме того, насколько я знал, это могло быть извращенной ролевой игрой, которую затеял Айвен. Мое нутро протестовало при мысли о том, чтобы все забыть, но сегодня вечером у нас дела поважнее.
— Ничего. Просто устал от жары. Как прошел вечер? — спросил я, меняя тему.
Калеб несколько мгновений пристально смотрел на меня и слегка кивнул. Ублюдок был проницателен. Вот почему он подходил для нашей команды.
— Борис предоставил нам информацию. Сегодня вечером сбор, так что нужно поторопиться, — ответил он, проводя татуированной рукой по волосам, прежде чем взглянуть на дорогие часы, украшающие его запястье. — У нас есть, может быть, тридцать минут до того, как придут покупатели.
Кенджи обошел машину, и я приподнял бровь при его появлении.
— Красиво. Я бы сказал, что это новый образ для тебя, но солгал бы, — поддразнил я.
Он подмигнул, когда мы пошли в ногу с Калебом.
— Я же говорил тебе, что заляпался. Мне немного грустно, что ты не убил этих ублюдков, — бросил Кенджи в ответ, когда мы подошли к Алексею.
— Коля. Что ты здесь делаешь?
Я напрягся от этого имени, раздражение вскипело в моей крови.
— Называй меня Нико, и зачем сюда приходят, Алексей? У нас вечеринка, — ответил я ровным тоном, протискиваясь мимо, пока он хихикал и бормотал о моих «испорченных американцами» замашках.
Коля — сокращенное имя от Николая. Я его ненавидел, потому что оно напоминало, как отец с отвращением меня так называл. Ему не нравилось, что я не из Санкт-Петербурга, как мой старший брат. Большинство мужчин из Братвы родились там, а затем уезжали в Соединенные Штаты из главного отделения Братвы в России. Я ничтожество для него, потому что родился в Америке и у меня не было акцента, как у него. Как будто я виноват, где была моя мать, когда я выскочил из ее влагалища.
Запахи пота, секса и травки ударили в нос, когда мы вышли из коридора в сердце клуба. Люди расступились, давая нам широкий проход, за исключением белокурой цыпочки, которая подкатывала к Калебу.
— Черт возьми, Калеб, у твоей женушки уже потекла киска, а она еще даже не раздвинула ноги, — пошутил Кенджи, хлопнув меня по плечу рукой. — Он сказал, что я могу чпокнуть ее, ведь ему не нужна жена.
Я не мог не закатить глаза от его заявления.
— Зачем она тебе? Дочери Доминика — законченные сучки, — спросил я.