Выбрать главу

Кенджи все это время молчал, занятый изучением всех документов.

— Такое ощущение, что мы попали в эпизод «Мыслить как преступник», — небрежно сказал я, беря папку и едва уловив, как Калеб закатил глаза. Однако он ни хрена не сказал, потому что ему тоже понравился этот сериал, и он не хотел, чтобы я раскрывал, что мы все время смотрели его вместе. Иногда их анализы были слишком близки к истине.

Кенджи заглянул поверх папки.

— Ладно, резюмирую — чтобы я мог начать пить — Скар не состоит в кровном родстве с Романо, так что наш союз с ними — брехня, и они уже пытались убить нас.

— Ага, — ответила Скар.

— Доминик идиот и не осознал, что буквально создал убийцу, которая, я уверен, замышляет его гибель. Ты загрузила поддельную информацию в тот файл, и этот засранец Максим — тот, на кого все работают. Ох, и теперь мы едем в Аризону, потому что этому Райану нужна информация о Марио, который тоже работает на Максима?

С каждым словом, слетавшим с губ Кенджи, тело Калеба напрягалось. Но Скар расслабилась, вернувшись в прежнее положение, подтянув колени к груди.

— И теперь нам нужно сдвинуть нашу временную шкалу, потому что Доминик охотится за нами, — добавил Калеб, ущипнув себя за переносицу.

— Да, что-то типа того. А теперь я бы действительно не отказалась от мартини и легла поспать, — сказала она бодрым тоном.

Глава 35

СКАР

ОН СИМПАТИЧНЫЙ

— Какого черта мы идем по переулку, где как будто регулярно убивают людей? — спросил Кенджи, осторожно переступая через какие-то подозрительно обломки.

— Советую тебе ни к чему не прикасаться, — я указала на какую-то низко висящую ткань, которая прикрывала вход в мое убежище. Углы были покрыты чем-то коричневым, которое расползлось по некогда белой ткани. Жесткие края больше походили на картон, чем на ткань. Вероятность того, что это вещество было кровью, была пятьдесят на пятьдесят. Отчетливый запах мочи исходил от луж, растекшихся вдоль обшарпанных кирпичных стен.

— Это отвратительное место, Скар. Скажи, какого хрена мы здесь и куда направляемся, — выпалил Калеб, его волнение росло с каждым словом.

Я резко повернулась к нему лицом. Его густые брови удивленно поползли вверх. От их темного цвета у него всегда выпучивались глаза, но сегодня они выделялись еще больше, так как на нем были футболка цвета мха и джинсы. Я никогда не видела их всех такими непринужденными. Ну, кроме Кенджи, но у него был свой собственный стиль. Двух других я видела только в костюмах или спортивных штанах. И то, и другое опасно для моего либидо.

Оказалось, вся их одежда вызывала у меня желание лазить по ним, как по деревьям.

— Тогда вали, — я скрестила руки на груди, поставив ноги как раз напротив какой-то подозрительной слизи. — Я в буквальном смысле никого не приглашала. Вы сами напросились.

Теплая плоть прижалась к моей, посылая мурашки по спине. Мне пришлось запрокинуть голову, чтобы продолжать пристально смотреть на ирландца.

— Ты думаешь, мы оставим тебя наедине с Райаном?

Двое других загнали меня в угол, глядя сверху вниз с насмешкой на лицах, но сложилось впечатление, что раздражение было направлено не только на меня. Не вела ли я себя по-детски, не указав на то, что Райан девушка? Да, так и было. Но мне наплевать. Мужчины, честно говоря, создали так много проблем в мире своим раздутым эго и соревнованиями по членам. Пусть зароются в яму. И я буду рада вручить им лопату.

— Хорошо.

* * *

На моих компьютерах раздалось жужжание, предупреждающее о чьем-то приближении. Раньше у меня были датчики далеко внизу, в конце переулка, но эта чертова штука постоянно срабатывала. Теперь у меня был только один, и он стоял прямо за дверью.

Несколько лет назад я приобрела это заведение. Тут расхаживал член местной банды, которая охотилась на женщин и мужчин в этом районе. Жнецы, в целом, были кучкой кусков дерьма. Райан постоянно пыталась держать их на расстоянии. Ее самосуд начался задолго до того, как мы встретились, но ее репутация в Тусоне как Бруджиты де Лос-Муэртос началась в ту ночь, когда мы с ней убили этого мудака. Она получила прозвище на улицах, а я заработала репутацию человека, с которым нельзя церемониться. Никто не беспокоил мою часть этого переулка. И, черт возьми, больше никаких атак не было, если только я не атаковала.

В ту ночь мы подыскивали подходящее место для моего убежища, когда раздался леденящий кровь вопль. Это напомнило мне о криках, которые я издавала, когда Доминик бил меня, прежде чем я поняла, что лучше молчать. Ему быстрее становилось скучно.