— Нет завышенных требований, ценник опускается, соответственно автоматики тут же начинают соответствовать требованию и по деньгам, и по возможностям, — два техношамана определенно сели на одну волну и понимали друг друга буквально с полуслова, подхватывая линию мысли. — А тут у нас как раз новое поколение устойчивой электроники, миниатюризация, лазерные ЭВМ и прочие чудеса техники.
— Ура, товарищи, — Крокер изобразил аплодисменты. — Причем если сейчас вернуть предположение о выносе спутниковой группировки, текущий парк всех автосамолетов опять садится в лужу. Но синдикаты не сбивают спутники, за такие фокусы подзатыльник прилетит от всего коммерческого сообщества. И старая добрая тройка на коне. Угадаешь, какая?
— Да ну, брось, — хмыкнул Бирюк и щелкнул пальцами. — Координаты по цифровой карте местности это раз.
Крокер одобрительно кивнул.
— Временная радионавигация, это два. И на конечной стадии точное наведение через оператора плюс ретранслятор. А ретранслятор может быть любым, от самолета до другого автоматика. Они сейчас дешевые и вообще сутками барражируют на солнечных батареях. Это три.
Крокер одобрительно махнул бородой и добавил:
— Причем если даже связь полностью ляжет, это не фатально, цели то селектировать не нужно. Ну, если нет особых задач. Так что вижу и прорицаю, в этом направлении начнется штурм-унд-драг, в него загонят пароходы денег. Автоматики из вспомогательного инструмента превратятся в основной. Думаю, в течение ближайших десяти лет нынешнее поколение арбитров покинет сцену. Роботы лучше.
— Прям драматург, — хмыкнул Бирюк. — Но в одном ошибся. Никуда человечки не денутся, пока человек — лучшая платформа и оператор для оружия. И так будет еще те самые лет десять, пока не пройдет какая-нибудь аккумуляторная революция. А вот тогда и видно будет. Но тут есть над чем подумать, да.
— Все, готово.
Гном критически обозрел небольшую штуку, похожую на одноразовый фотоаппарат, покрутил в пальцах и даже потряс. Все было в порядке.
— Держи.
Бес принял аппаратик, который оказался тяжелее, чем можно было предположить по его виду и размеру. Подкинул на ладони, открыл небольшую панель с двумя разъемами, а также крошечной клавиатурой.
— Напоминаю, будь аккуратнее, — сказал Гном, протирая ладони растворителем, который снимал тонкую пленку «жидких перчаток», отличного средства против загрязнения чувствительных механизмов, а также отпечатков пальцев и следов днк. — Он одноразовый. И не забудь потом уничтожить. По сборке на меня не выйдут, но береженого…
— Обязательно.
Бес расплатился наличными, сунул машинку в пластмассовый контейнер для завтраков, выложенный изнутри салфетками, а контейнер отправил в треугольный однолямочный рюкзак с вшитой бронепластиной. Рюкзак можно было использовать по прямому назначению, а также в качестве эрзац-защиты наподобие усеченного бронежилета.
— Еще зайдешь? — спросил Гном.
— Не знаю, — честно ответил Бес. — Как получится.
— Не пропадай, — сказал Бирюк.
— Постараюсь. Слушай, — не удержался от подколки Бес. — А ты никогда не пробовал одеваться по погоде, а не алгоритму?
— Зачем? — искренне удивился конструктор. — Наука нам дана во благо. Кстати, вот, по тогдашнему разговору…
Он протянул Бесу магнитный диск, похожий на классическую дискету, но с кристаллическим напылением.
— Насчет твоей идеи, той, что насчет учебника и подписки. Мы здесь кое-что накидали. Но… не выйдет. Коммерчески бесперспективная вещь. Хотя и жаль.
Конструктор тяжело вздохнул с неприкрытой грустью.
— Проверим, — упрямо сказал Бес. — Ладно, бывайте. До встречи…
— Снимите шляпу, господа, наш друг уехал кой-куда, — процитировал Бирюк. — Возвращайся живым, еще над чем-нибудь подумаем, ты не скучный.
Глава 7
— Все как договаривались, — черепной телефон синтетически воспроизводил голос Кадьяка, мертвый и неприятный, из-за него во рту оставался привкус жеваной ваты. — Встретимся на месте.
— Ты уже в пути?
Бес задал вопрос без надежды на ответ, однако получил его.
— Лечу, — хмыкнул наемник, и стало ясно, что Кадьяк отправился в агломерацию Москва-Ленинград каким угодно способом, только не самолетом. Или, наоборот, в самом деле купил билет на что-нибудь баллистическое и путает следы по принципу «сказать правду и пусть все решат, что это неправда».
— К твоему появлению все будет готовое, — закончил иностранец. — То, что зависит от меня.
— Тогда до связи, — лаконично завершил разговор Бес.
Да, Кадьяк наверняка вылетел, иначе ему просто не успеть вовремя оказаться на месте и закончить все мероприятия к прибытию заказчика. Непростая задача в наши нелегкие времена — путешествовать по воздуху, будучи сталеваром. Это автоматически подразумевает ограниченные рейсы или частный перелет. Зачем наемник упомянул об этом в разговоре, который могут перехватить?..
Предательство?
Бес отвернулся к окну, сжал кулак до хруста неоднократно чиненых механизмов. Под перчатками из тонкой щегольской кожи едва слышно заскрипело покрытие из огнеупорной пластмассы, изрядно поцарапанной и облезшей. Сталевар постарался успокоить дыхание.
Поезд-магнитоплан «Амурская Стрела» глотал километры по семьдесят штук в час, готовясь к выезду за пределы мегаполиса и переходу на расчетные пятьсот пятьдесят. Сейчас трасса поднялась на высокой эстакаде, рассекая целый лес разнотипных построек на западе Хабаровска. Здесь было на удивление мало внешнего света и голограмм, начинался дождь, так что окружающий мир потонул в мареве болотно-зеленого цвета. Словно город погрузился на дно морское, где свет рассеивается и все обретает расплывчатые, нереальные очертания. По контрасту «гостевой» вагон магнитного поезда казался очень ярким и обжитым. Огромные окна по бортам и в крыше открывали великолепный обзор и создавали ощущение аквариума наоборот — ты едешь в светлой стекляшке и созерцаешь океанскую пучину изнутри.
У Беса был «мерцающий» билет без допуска в элитную часть поезда. С девяти вечера до девяти часов утра пассажиру предоставлялся доступ к ночлежной ячейке, как в капсюльном отеле, только еще меньше, остальное время он мог заниматься чем угодно в длинной гусенице поезда, больше похожей на комфортабельную электричку-переросток. Хотя грех жаловаться, здесь были терминалы доступа к «кругам», включая некоторые, требующие весьма дорогого абонемента. Неплохие буфеты, дискотека, несколько компактных кинотеатров, спортивный зал с баней и бассейном, даже настоящая библиотека. Кресла позволяли более-менее комфортно подремать, на каждом шагу располагались телевизоры с возможностью заказать просмотр фильма или телепередачи из обширного каталога. В общем двое суток можно перетерпеть.
И вагоны были шире обычных, причем намного, так что магнитоплан со стороны больше походил на плоскую многоножку, чем на змею. Места хватало двум рядам кресел по бокам, банкеткам в середине и оставалось еще два широких прохода. Бес покосился на нескольких детей, которые заигрались, несмотря на поздний час. Вздохнул и откинулся на мягкую спинку, чувствуя себя голым — оружие пришлось запломбировать и сдать в багаж.
Состав понемногу набирал скорость, проносясь над автомобильными трассами. Затем прошел сквозь сюрреалистический комплекс зданий хабаровского филиала Дальстроя. Здесь все было составлено из нагроможденных друг на друга кубов и полуцилиндров, которые соединялись подвесками ведомственного трамвая — наследие «административного коллапса» шестидесятых из которого страну долго и тяжко выводила вторая кибернетическая революция. Трамвай все еще работал, несмотря на дремучую архаичность. В этом районе света почти не было — рабочий день давно закончился, а рекламное сопровождение государственных комплексов было ограничено. Лишь сияла большая и очень лаконичная панорама-вывеска с «промстройсвязьупр» чего-то там.
Сталевар глянул на часы, которые указывали половину одиннадцатого. Он устал, но понимал, что в ближайшие пару часов глаз сомкнуть не удастся. Сначала надо успокоиться, продышаться, расслабиться…