— Конечно же, нет.
Когда за Джудит закрылась дверь, он повернулся к Ребекке и с отчаянием в голосе спросил:
— Что еще я мог ей сказать?
— Правду, — спокойно ответила Ребекка.
— Какой смысл был ее пугать?
— По крайней мере, ты бы ее предостерег.
От Пателя Джудит отправилась прямо домой. Не желая рисковать, она решила не ходить сегодня в Центральное регистрационное бюро. Вместо этого она сразу же села за стол, разложив перед собой все свои блокноты. (Старая пишущая машинка, как всегда, стояла у нее под рукой, слева на маленьком столике. Она работала, не прерываясь, до двух часов, откровенно радуясь тому, что сегодня ей пишется так легко. В два часа она поспешно заварила себе чай, сделала сандвич и, поставив все на поднос, возвратилась к столу. Возможно, она успеет напечатать еще одну главу, мелькнула в голове у нее мысль. Обед со Стивеном был назначен сегодня на довольно позднее время.
В половине пятого она начала перепечатывать свои записи о суде над депутатами парламента, подписавшими королю смертный приговор:
«Возможно, некоторые скажут, что суд над ними был справедливым и рассмотрению их дела было уделено даже большее внимание, чем проявили они сами когда–то по отношению к своему королю. Они стояли в переполненном зале суда, осыпаемые насмешками роялистской толпы, твердо повторяя один за другим, что они поступили так, как велела им их совесть, и что они верят, что их Бог будет к ним милосерден»…
Она уронила руки на колени. Шрам у основания ее большого пальца снова стал ярко–красным. Джудит отодвинула назад кресло и взглянула на часы. У нее, кажется, была назначена какая–то встреча…
Леди Маргарет поспешила к стенному шкафу и, протянув руку, вытащила из дальнего угла свою зеленую накидку. «Ты думала, тебе удастся спрятать ее от меня, Джудит», — подумала она, усмехнувшись. Она застегнула накидку у ворота, но прежде чем накинуть капюшон, закрутила волосы в узел на затылке. Забежав на мгновение в комнату за большой сумкой Джудит, которую та носила через плечо, она нашла черные очки и вышла из квартиры.
Роб ждал ее у себя в комнате. На подоконнике стояли две нераскрытые банки пива.
— Ты опоздала, — недовольно проворчал он.
Леди Маргарет кокетливо ему улыбнулась:
— Не по своей вине. Мне не всегда легко уйти незамеченной.
— Где ты живешь, дорогуша? — спросил он, снимая с нее накидку и обнимая ее.
— В Девоншире. Ты принес то, что обещал?
— Не спеши, дойдем и до этого.
Час спустя, лежа рядом с ним на смятой постели, Маргарет внимательно слушала его объяснения:
— Ты можешь в секунду взлететь с этой штукой на воздух, так что запоминай. Я принес тебе достаточно, чтобы взорвать Букингемский дворец, но уж очень ты мне нравишься. Ну что, завтра вечером опять здесь, у меня?
— Конечно. И я обещала заплатить тебе. Двести фунтов хватит?
Без десяти девять Джудит подняла глаза и взглянула на часы. Мой Бог, подумала она, автомобиль будет здесь с минуты на минуту. Она бросилась в спальню, чтобы переодеться, но затем решила все–таки принять сначала душ. Тело ее словно все одеревенело, и она опять чувствовала себя так, будто вымазалась в грязи…
Погода во вторник, тридцатого января, была холодной и ясной, солнце необычайно ярким, воздух сухим и бодрящим. Учителя поминутно бросали тревожные взгляды на шумную толпу школьников, стоявших за своими товарищами, которым выпала сегодня честь возложить венок к статуе Карла I.
Статуя уже вся утопала в цветах. Щелкали фотоаппараты, и группы туристов с вниманием слушали экскурсоводов, рассказывающих им о полной драматизма жизни и смерти казненного короля.
Леди Маргарет уже возложила к памятнику свой венок и сейчас с нескрываемым презрением слушала двенадцатилетнего очкарика, который, объявив: «У статуи короля Карла на Чаринг — Кросс», начал с робкой гордостью читать поэму Лионеля Джонса.
Стоявший рядом констебль улыбался, глядя на серьезные лица ребят. Какие они опрятные и чистенькие, подумал он. Хорошо воспитанные, вежливые английские дети, пришедшие почтить своего монарха, с которым обошлись так жестоко. Внезапно взгляд констебля упал на венки у основания статуи. Глаза его сузились. Дым. Из груды цветов тонкой струйкой поднимался дым.
— Отойдите! — крикнул он. — Всем отойти! Назад, назад!