Джудит почувствовала, что начинает дрожать. Стол и книжные полки исчезли. Комната погрузилась во мрак. Господи, сейчас это произойдет снова. Малышка. Она шла, спотыкаясь по булыжной мостовой. Джудит явственно слышала ее плач. Поезд. Открытая дверь. Сваленные внутри в кучу мешки и пакеты.
Картина исчезла, и Джудит поняла, что на этот раз она была ей рада. «Я явно начинаю вспоминать, — подумала она с торжеством. — Это был почтовый вагон, поэтому–то никто меня и не видел. Я улеглась на какой–то куль и сразу же заснула. Даты совпадают».
На следующий день, двадцать пятого июня, Аманда Чейз, член женской вспомогательной службы ВМС и жена американского морского офицера, увидела на одной из улиц Солсбери бродящую в одиночестве двухлетнюю девочку в грязном, измятом платьице с оборками и свитере. Молчаливую, с испуганными глазами малышку, неспособную ничего о себе рассказать. Поначалу дичившуюся, а потом с плачем бросившуюся в раскрытые ей объятия.
Аманда и Эдвард Чейз дали девочке имя Джудит. Они часто навещали ее в приюте, водили на экскурсии. Начав говорить, она сразу же стала называть их мамой и папой. А два года спустя, после многочисленных и безуспешных попыток разыскать ее родных, им было разрешено ее удочерить.
Джудит все еще помнила свое ожидание и нетерпение в тот день, когда они должны были забрать ее из приюта. «Я действительно буду теперь жить с вами?» — спросила она тогда. И вновь услышала ответ обнимающей ее Аманды, ее улыбающиеся карие глаза: «Мы сделали все, чтобы найти твоих родных. Но теперь ты наша». И слова Эдварда Чейза, высокого, спокойного человека, который стал ей отцом: «Мы выбрали тебя, Джудит. И хотя сегодня эта фраза кажется довольно банальной, она как нельзя более подходит к нашему случаю».
«Они были необыкновенно добры ко мне, — подумала Джудит, приступая к следующему тому. — Я была так счастлива с ними».
Выпускник военно–морской академии в Аннаполисе Эдвард Чейз служил во флоте. После войны он стал военно–морским атташе при Белом доме. Она смутно помнила поиски пасхальных яиц на лужайке перед Белым домом и то, как президент Трумэн спросил, кем она хочет стать, когда вырастет. Потом Эдвард Чейз был военным атташе в Японии, послом в Греции и Швеции.
Никто не мог бы желать себе более любящих родителей, подумала Джудит, возвращая том на полку, где стояли регистрационные книги с фамилиями на «М». Им обоим было под тридцать, когда они ее удочерили, а восемь лет назад оба умерли, почти один за другим, оставив довольно значительное состояние своей «любимой дочери Джудит».
И однако, она понимала, что смерть освободила ее от какого–либо чувства вины или предательства по отношению к ним, которое она иначе испытывала бы, начав поиски своей родной семьи.
Прошли часы. Марш. Марч. Марс. Меррит. Ни в одном из томов за май 1942 года не было похожей на Марриш фамилии, рядом с которой, первым или вторым стояло бы имя Сара. Пора было приниматься за тома с буквой «П» со слабой надеждой, что она пыталась тогда, во время сеанса, сказать «Парриш».
Палец заскользил вниз по страницам с фамилиями, начинающимися на «П», пока она не дошла до фамилии «Парриш». Парриш, Анна, район Найтсбридж; Парриш, Арнольд, район Пиккадилли… И тут она увидела:
| Фамилия матери | Район | Том | Страница |
| Парриш Мэри | Кенсингтон | 6Б | 32 |
| Трэверс Элизабет |
Парриш! Кенсингтон! О Господи! Держа указательный палец на этой строчке, она быстро проглядела страницу до конца. Парриш, Норман, район Ливерпуль; Парриш, Питер, район Брайтон; Парриш, Ричард, район Челси; Парриш, Сара Котни, фамилия матери Трэверс, район Кенсингтон, том 6Б, страница 32.
Боясь поверить тому, о чем говорила ей эта прочитанная только что строчка, Джудит бросилась к клерку.
— Что это может означать? — спросила она.
У клерка на столе стоял транзистор, звук его был еле слышен. С явной неохотой она оторвалась от приемника, по которому передавали в этот момент новости Би — Би-Си.
— Какой все–таки ужас этот взрыв, — проговорила она. — Извините. Так о чем вы спрашивали?
Джудит показала на имена Мэри Элизабет и Сара Котни Парриш.