- Я об этом не подумал, - честно признался я. – Разве адвокат будет молчать?
- Ещё как будет, - усмехается Игорь. – Клиента не вернёшь, а жить то надо. К тому же, зададут резонный вопрос. Что ты делал, пока твоего клиента расстреливали из пистолета? Все мы кормимся из одной кормушки.
Игорь зевает.
- Ладно, старик, до скорого. Спать хочется, сил нет. Кстати, когда будем обмывать повышение?
Я улыбаюсь.
- Через неделю, после отпуска. Всех угощаю.
- Вот это дело! – смеётся Игорь. – Ты, Лёха, мужик что надо. Ладно, пока.
- Пока.
Игорь направляется к своим крыльям, но вдруг останавливается и оборачивается ко мне.
- Знаешь, Лёха, когда уже всё кончилось, мне вдруг показалось, что ты пересечёшь последнюю черту вслед за этим бедолагой. Глупо, правда?
Я натянуто улыбаюсь.
- Действительно глупо.
Игорь ушёл снаряжаться, а я направляюсь к своим крыльям. Дежурит новая смена механиков. Они не спрашивали о происхождении дырок в крыльях, а молча и качественно их заделали.
Я вспоминаю утренние планы и улыбаюсь. Пора лететь домой.
Таня ждёт в ангаре. Она молча помогает снять снаряжение. Я молча благодарен. Долетел на одной силе воли и сейчас совершенно измождён. По дороге мне всё время казалось, что я упаду. Чувство, которое знал только по рассказам других, но которого никогда не испытывал сам, даже в детстве, когда только учился летать. Глупое чувство, навязчивое как реклама по телевизору. Типа надоевшей рекламы: «С нашими крыльями вы почувствуете настоящую радость полёта!». Но на сегодня с меня этой радости хватит, сыт по горло.
Я установил крылья на место и обнимаю жену.
- Почему не спишь, солнышко?
Таня опускает голову мне на грудь.
- У тебя был такой странный голос по телефону. Я решила дождаться и спросить, каким бесчеловечным пыткам подвергали тебя на работе.
Я улыбаюсь, но мне не до смеха. Как должен был звучать мой голос, если жена нарушила сразу две семейные традиции. Не ждать меня так поздно с работы и не говорить о ней дома.
- Пошли в кухню, - говорю я. – Толик уже спит?
- А как ты думаешь, - смеётся Таня. – Ты на время смотрел?
На кухне Таня открывает холодильник и достаёт бутылку водки.
- Почему-то мне кажется, она тебе сегодня не помешает.
- Ты мне никогда не помешаешь, - говорю я, наблюдая за хлопотами жены.
Она вытаскивает из духовки ужин и разливает по рюмкам водку. Я совсем забыл про еду. Последний раз обедал в столовой на Базе и только сейчас понял, как проголодался.
- Дать сигарету?
Неожиданный приступ терпимости к вредным привычкам застаёт меня врасплох. Я отказываюсь. Курю очень редко, а пью ещё реже. Что она такого услышала в моём голосе и увидела в моём облике, что вызвало такую реакцию?
Я взял рюмку и не удивился тому, что рука подрагивает. Несильно, но неприятно слабодушно.
Я в затруднительном положении. Нужно рассказать обо всём жене, пока это не сделали другие. Но совсем не хочется «радовать» жену известием о том, что часа три назад я убил человека. Особенно трудно объяснить как именно и почему я это сделал. Я сам не знал ответы на эти вопросы. Тогда я принимаю соломоново решение – рассказать официальную версию событий, не вдаваясь в лишние подробности.
Но решение оказалось легче принять, чем выполнить. После третьей рюмки водки, забыв про еду, я обнаруживаю, что прерывающимся голосом, сбивчиво, пытаюсь объяснить почему я стал стрелять (Может хитрая жена специально поставила бутылку водки, чтобы выудить подробности и не забывала доливать при этом. С грустью должен констатировать, что от женщин всего можно ожидать).
Когда я закончил рассказ, Таня молча поднялась, подошла и прижалась ко мне.
- Я люблю тебя, - сказала она.
Мне хочется ответить теми же словами, но память подсовывает воспоминание о жене Аканова. Как она сидит на скамейке с каменным лицом и пустым взглядом. И совсем лишней оказывается моя следующая мысль.
А как бы Таня себя вела, если бы в один из дней я не вернулся с дежурства. Ей звонят и сообщают, что я ушёл за последнюю черту. Что дальше?
Жена не дожидается ответа и берёт меня за руку.
- Пошли спать.
Мы лежали на кровати, и Таня думала, что я сплю с ней, но она ошибалась. В эту ночь я изменил ей с бездной. Мне снился один и тот же сон. Я падаю и с ужасом понимаю, что у меня нет крыльев, а бездна ждёт внизу, чтобы поглотить меня. Она терпелива и может ждать вечно, но рано или поздно она меня получит. Мы все знаем правила игры. Проиграть предстоит мне, потому что любой полёт когда-нибудь заканчивается падением.
Я просыпаюсь в холодном поту, но наши привычки оказываются сильнее наших страхов. Я лишний раз убеждаюсь в этом, когда смотрю на будильник. Время моего обычного пробуждения, но сегодня не надо идти на работу. И на том спасибо. Неделька отдыха не повредит.
Заснуть больше не получится, я даже не пытаюсь. Душ смывает все следы ночного кошмара, и когда я появился в кухне – чувствовал себя бодрым и отдохнувшим. Сейчас трудно понять из-за чего я вчера так расклеился.
- Доброе утро, солнышко, - говорю я. – Пахнет чем-то вкусным.
Таня возится у плиты и машинально подставляет щёку для поцелуя. Вспомнил, что вчера хотел пригласить жену в ресторан и как раз сегодня выдался свободный день. Буду навёрстывать упущенное. Надо почаще отправлять кого-нибудь за последнюю черту, из отпусков не буду вылезать.
Потрепал сына по голове.
- Как дела, солдат?
Толик пытается что-то сказать, но каша препятствует благородному порыву. Я с улыбкой наблюдаю борьбу человека с едой. Человек победил.
Таня поставила передо мной дымящееся блюдо. Я беру ложку, когда Толика наконец то прорывает.
- Ты представляешь, па! Вчера Сашку Яковлева из выпускного, отправили за последнюю черту.
Моя улыбка несколько увяла.
- Представляю, - сухо говорю я.
Толик с воодушевлением продолжает.
- Конечно, ты ведь папа. В смысле, ты же хранитель Это правда, что он скинул в бездну какого-то мужика и не стал ему помогать?
- Правда, - говорю я.
- Вот как, - Толик на секунду замолкает, его мучает любопытство, но он не решается спросить, я давно приучил его не обсуждать мою работу. Наконец не вытерпел.
- Па, ты знаешь, кто его поймал? Говорят, он пытался уйти в Длинную расщелину.
Его любопытство вполне объяснимо. Он бывал со мной на Базе, знает многих хранителей, а некоторые, как Игорь и Борис Петрович, частые гости в нашем доме. Ему хочется похвастаться в школе своими знакомствами. Ещё бы, вся школа будет обсуждать вчерашнее происшествие, а какой мальчишка откажет в удовольствии скромно заметить, что с патрульным, который поймал беглеца, он неоднократно чаи гонял.
- Да, знаю. Поймал его я.
- Вот здорово, - Толику приятно, что его отец герой. - Тебя наградят?
- Меня переводят в оперативный отдел.
- Класс! – восхищается сын, но тут до него начинает доходить смысл моих слов. Он всё-таки сын хранителя и осведомлён о наших правилах.
- Так значит, это ты его… - тихо говорит Толик, не решаясь закончить фразу.