- Да. Именно я отправил его за последнюю черту.
Толик на минуту умолк, затем поднял голову и решительно сказал.
- Ну и правильно сделал, - но больше за завтраком не сказал ни слова.
Аппетит пропал, и я позавтракал чаем. Надеюсь, Тане понравится моя идея с рестораном, иначе настроение будет безнадёжно испорчено. Она самая преданная, нежная и мягкая жена, и вполне заслуживает небольшого праздника.
Толик улетел в школу, Таня мыла посуду, когда я придержал её за руку.
- Подожди, Тань, сядь.
Она садится и с удивлением смотрит на меня.
- У меня неделя отпуска и я решил посвятить его семье. Нас ждёт целых семь дней разнообразных развлечений. И предлагаю начать прямо сегодня с полёта в ресторан.
Как только я договорил, тут же получил по спине мокрым полотенцем.
- За что? – изумился я. – Не нравится так и скажи, но зачем так сурово?
Что я там говорил, насчёт самой мягкой и нежной!
Таня встала, облокотилась на стол и наклонилась ко мне всем телом.
- Когда мы последний раз были в ресторане?
- Не помню, - растерялся я.
- А я помню, - зловеще говорит жена, и тон её не предвещает ничего хорошего. – Два, - она показывает два пальца, чтобы я лучше понял, - два года назад.
- Наверное, ты помнишь, когда мы последний раз ходили в кино? – ехидно спрашиваю я, и совершенно зря, потому что она действительно помнит.
В следующие несколько минут на меня вываливается целая гора информации. Даже такие вещи, о которых я думать забыл. Например, тот факт, что я опоздал на пять минут на собственную свадьбу. Назвал её любимого актёра Селиванова слюнявым типом. Целый день провожу на работе, уделяю ей недостаточно внимания. И самое главное, я вместо того, чтобы заботиться о жене и воспитывать сына, который растёт, считай без отца, я развлекаюсь ловлей преступников, что доказывает, как недалеко я ушёл от первобытных людей.
И что на неё нашло?!
Внезапно Таня смолкает и молча направляется к выходу из кухни.
- Ты куда, дорогая? – спросил я испуганно.
Вдруг она пошла за моим табельным оружием! Такая взвинченная, что я ничему не удивлюсь. Представляю заголовки в завтрашних газетах. «Хранитель, накануне отправивший преступника за последнюю черту, отправился вслед за ним», «Патрульный Воздушной гвардии застрелен женой из собственного пистолета» или «Мозги хранителя нашли в тарелке с кашей». К счастью, волновался я совершенно напрасно. Таня спокойно, но сварливо пробурчала.
- Куда, куда. Звонить в ресторан, заказывать столик, пока ты не передумал.
Я облегчённо вздыхаю.
- Отлично, а я пойду проверю крылья.
Я выключаю в коридоре свет, чтобы полюбоваться любимым видом из панорамного окна. Если свет включён, то из-за царящего в пространстве полумрака, оно кажется чёрным провалом в стене.
Этот день обещает быть куда более весёлым, чем предыдущий.
За толстым слоем стекла кипит жизнь летающего роя светлячков, переливающихся серебристым светом. Я улыбаюсь пока подхожу к окну. Странно, почему оно вдруг затуманилось и завертелось как в калейдоскопе. В следующую секунду жестокий приступ тошноты бросает меня на пол. Но я не обрёл твёрдую опору. Пол кружится подо мной. Я приподнимаюсь и отползаю к стене, прислоняюсь к ней, пытаясь удержать плывущий вокруг меня мир. Желудок загорается пламенем. Поселившийся в нём горячий ком мешает сосредоточиться. Я пытаюсь подняться, держась за стену, но ватные ноги не держат меня. Я сползаю по стене и, прижавшись к деревянному боку, начинаю скулить. Я хныкаю как маленький ребёнок, когда сквозь пелену, застлавшую ум, слышу торопливые шаги.
- Лёша, что с тобой?
Я увернулся от протянутых рук, и на четвереньках куда-то ползу. Светящиеся точки перед глазами. Я оказываюсь прямо перед окном. Я полз не в ту сторону. Я взвыл и стал биться лбом о стекло. Чьи-то неожиданно сильные руки оттаскивают меня. Я вырываюсь и ползу по коридору, подальше от страшного окна.
Постепенно мир перестаёт кружить меня, пелена уходит из глаз, а мозги очищаются от тумана. Я обнаруживаю себя на полу рядом с кухней. Рядом сидит Таня. Она с таким комичным ужасом смотрит на меня, что я бы рассмеялся, если бы во мне оставалась хоть капля юмора. Я убрал её руку со своего лба и медленно поднялся.
- Со мной всё в порядке, - голос севший, словно я пил последние три дня. – Просто мне надо отдохнуть, немного переутомился, нервы, всё такое.
Я очень хочу в это верить, но понимаю, что это неправда.
В следующие полчаса я отмокаю под очень горячим душем, который с трудом изгнал, колотившую меня дрожь.
Пока прибыл доктор, я уже немного успокоился и сидел в кресле закутанный в плед.
- Здравствуйте, Андрей Степанович, - приветствую нашего семейного врача. – Хотите водки?
Сам я, к тому времени, оприходовал полбутылки и не собирался останавливаться на достигнутом. Зато не дрожал и не бился в истерике. Но для того, чтобы снова почувствовать себя человеком мне требовалась совсем не водка.
- Нет, спасибо, Лёша, - добродушно говорит доктор.
Он основательно располагается в кресле напротив.
- Лучше расскажите, что у вас произошло.
Таня стоит в дверном проёме, скрестив руки на груди и облокотившись о косяк. Лицо бледное, словно это она, а не я, корчилась в судорогах у окна.
- Я больше не могу летать, вот что происходит, - хочется выкрикнуть мне, но вместо этого, я начинаю устало пересказывать события вчерашнего дня и как они повлияли на день сегодняшний.
Доктор спокойно слушает, постукивая друг о друга расставленными пальцами. Эту привычку я помню за ним с детства. Я всё рассказывал и продолжалось это бесконечно долго. Я не знаю, зачем нужны эти разговоры. Диагноз мне уже известен, как и любому жителю Пространства. Но большинство предпочитают не думать о нём. Вообще не упоминать, словно его нет в природе. Но я хранитель и навидался всякого. Этот диагноз так же неумолим как судьба.
Следовало догадаться ещё вчера. Игорь ведь меня предупреждал, но я не обратил внимание на его слова. Страх упасть по дороге домой, сны о падении, навязчивый образ бездны – это должно было насторожить меня, но я не хотел понимать.
Я закончил рассказ и некоторое время в комнате царила тишина. Я не стал говорить о своей догадке, словно если я не скажу, то всё обернётся совсем по-другому и доктор успокоит меня, скажет, что это пищевое отравление.
- Ну что скажете, доктор, - спрашиваю я, наливая очередную порцию спиртного.
Андрей Степанович поджимает губы.
- Я не хотел бы делать скоропалительных выводов. Нужны анализы, консультации специалистов…
- Не надо пудрить мне мозги, - грубо перебиваю я. – Давно сам догадался. Просто хочу услышать подтверждение от вас. Я уже не маленький, не надо со мной нянчиться.
- Ну, я полагаю, исходя из услышанного, можно предположить, - доктор поднимает палец, словно хочет пригрозить мне, если я вдруг соберусь неправильно истолковать его слова. – Только предположить, что у вас синдром Муравицкого.
Я залпом выпиваю рюмку, но не чувствую вкуса.
- Так и знал. Синдром бездны.
Андрей Степанович пожимает плечами.
- Можно и так сказать, хотя это не научное название.
- Это излечимо? – спрашивает Таня.
- Это не по моей специальности. Вам нужно обратиться к психиатру. Симптомы, которые вы испытали, - доктор поворачивается ко мне, - поддаются коррекции. Во всяком случае, их можно ослабить. Но летать вы вряд ли сможете. Сожалею, но ради бога, вы не должны отчаиваться. Известны случаи частичного излечении. Возможности организма беспредельны.