— Старый друг, которого не смог забыть, — тянет Брок, откидываясь на мягкую спинку дивана. Внутри снова ледяной ком сосущей пустоты. Он, наверное, привык, что в жизни всегда происходит так. Рано или поздно. В результате, и к дерьму привыкаешь. Он не ревнует. Его бесит то, что Джеймс ничего не сказал. Что не взял прикрыть спину. Он не понимает мотивов, и всё происходящее жутко выводит из себя.
Брок закрывает крышку ноутбука и смачно ругается:
— Блядь.
Он встаёт и идёт к окну, резко открывает его до половины, и гостиную наполняет шум улиц и дороги, шелест листвы и звон капель, разбивающихся о жестяные подоконники. Вашингтон пахнет влажной листвой и мокрым после недавнего дождя асфальтом, а ещё густыми выхлопными газами. Брок тянется рукой к мини-бару, не глядя достаёт оттуда бутылку с горьким алкоголем и присасывается к горлышку.
***
Джеймс возвращается поздним утром, и это первый раз, когда на его лице и теле заметны ссадины. Он виновато смотрит на Брока с порога; Брок, сидящий на диване и переплётший в ожидании пальцы, смотрит в ответ. Рядом с ним стоит открытый ноутбук. Там показывают свежие новости о противостоянии. Джеймс там тоже есть.
Джеймс тяжело роняет на пол набитый оружием рюкзак и тяжело вздыхает.
— Нам надо поговорить, — произносит он сухо, и Брок не выдерживает, усмехается.
— Ты должен уйти? — спрашивает он, хотя и так знает ответ.
Джеймс медленно кивает.
— Я хотел…
— Я бы поступил так же, — обрывает его Брок и криво, зло улыбается. — Лучший старый друг вляпался в дерьмо. Я бы не стал сидеть на месте. Ты всё делаешь правильно.
Джеймс смотрит на него прямо, серьёзно, и, наконец, снова кивает. У Брока в груди клокочет и огнём горит. Это даже не обида. Не ревность. Это что-то совсем другого уровня, оно мерзкое и не имеет названия.
— Иди, — говорит Брок спокойно. — Я справлюсь без тебя.
Джеймс смотрит потерянно, и делает шаг, ещё шаг, как марионетка; открывает рюкзак и начинает скидывать туда вещи, которые, он считает, ему понадобятся.
Уже готовый, на выходе он оборачивается на Брока и долго-долго смотрит. Взгляд у него сейчас, точно у побитого бродячего пса. Броку кажется, что помани он его пальцем, запрети уходить, прикажи остаться рядом, — и Джеймс, падая на живот и счастливо виляя обрубком хвоста, поползёт к его ногам.
Это только мысли. Брок кивает в знак прощания и встаёт, чтобы замереть у окна. Он слышит, как тихо за спиной хлопает дверь.
Он смотрит в окно, и там нет ничего, что ему нужно. Он рычит, влетает на кухню и рывком переворачивает стол, впечатывая его в стену. Тот идёт кривой трещиной посередине, и замирает вверх ножками, точно большой глупый жук.
Брок допивает начатую вчерашним днём бутылку и заваливается на кровать. На нём надеты вещи Джеймса. Тот их взял где-то на очередной квартире, ещё когда не нашёл и не украл из больницы Брока. И джинсы, и пуловер немного великоваты, но у них не было ни времени, ни желания покупать что-то специально для него. Они были слишком заняты друг другом.
Брок смотрит в потолок, и тот кружится каруселью перед глазами. Брок, к чёрту, закрывает глаза, окунаясь в спасительную темноту.
Он больше ничего не хочет.
***
Он слишком много выпил с вечера, поэтому даже не успевает толком прийти в себя, как квартиру накрывают, оцепляют, а его, успевшего вооружиться только ножом в ножнах, скручивают по рукам и ногам.
Машина долго едет куда-то, Брок не видит из-за мешка на голове, куда именно.
После его ведут по длинным коридорам. Брок слышит, как с лязгом перед ним и уже сзади, за спиной, открываются и закрываются решётчатые двери. Тюрьма — понимает он. И осознаёт вдруг, что даже запах здесь такой же. Тюремный, сырой и промозглый.
Его сажают в достаточно просторную одиночку, где есть три бетонных стены, тяжёлая решётка-дверь, смешное окошко-бойница под самым потолком и жёсткая кровать, больше напоминающая доску. Место серое и удручающее, ничего нового, проходили. В солнечные дни Брок садится к стене и ловит в пальцы золотистый луч, попадающий в окно. Была бы у него лупа, выжег бы надпись на память. Здесь слишком скучно, а ещё он очень сильно хочет знать, что же сейчас творится на улицах.
Он сидит в тюрьме, потерявшись во времени.
— Мистер Рамлоу? — раздаётся вдруг над ухом, и ему в его «келье» кажется, что человечек здесь просто материализовался. Он ухоженный и в деловом костюме, с дорогими часами на руке и золотым кольцом-печаткой, блестящим на холёном мизинце. На ровном длинном носу — строгие очки. — Я представляю интересы Старк Индастриз Корпорэйшн в Вашингтоне и говорю с вами от лица Энтони Старка…
— В жопу я вашего Старка ебал, — бурчит под нос Брок, вспоминая ролики, которые успел посмотреть по Противостоянию.
— Что-что, простите? — вежливо переспрашивает человек, но Брок не повторяет — только кивает ему в ответ.
— Чего вам от меня нужно?
— Видите ли, не так давно мистер Старк собирал данные для кое-каких исследований. Он узнал о вас случайно и сказал, что прозябать такому бойцу за решёткой и быть в стороне от происходящего бессмысленно. Ведь так? — мужчина заискивающе улыбается. От этой улыбки на зубах скрипит. — Он заинтересован в вашем боевом опыте и умении планировать операции, и приглашает присоединиться к его команде. Вот, возьмите. Это новейшее изобретение, миниатюрная тревожная кнопка. Когда надумаете — просто нажмите. Мы вас вытащим отсюда. Не торопитесь, взвесьте все «за» и «против».
Брок оставляет в руке небольшое, едва заметное устройство и думает — сдалось ему это всё? В тюрьме неплохо кормят, тихо и никто не храпит под боком по ночам…
Он даёт себе на размышления ночь, день и ещё ночь. Старк или Роджерс, есть ли разница? Для кого как, а лично для него? Ведь он — не на обочине. Он ещё жив, и лапы его целы, так зачем скулить и плакаться, если можно рычать и рвать зубами? Он думает об этом вместо сна, а наутро со всей силы вжимает кнопку в основание.
***
Проблема каждого бродячего пса — это человек.
Если пёс озлоблен и щерится, не подпускает к себе — значит, он изначально повстречался не с теми людьми, и встреча эта не принесла ничего хорошего.
Но если нет, бродячий пёс всегда будет любопытен к протянутой человеческой руке. Он будет принюхиваться и осторожно вилять хвостом. Смотреть доверчивыми глазами, ждать чуда. Он будет искать снова и снова, пока вдруг не встретит тепло и ласку. И даже если его всё равно бросят, обманут, посмеются, он уже не сможет быть бродячим. Он останется ничьим, потерянным и одиноким, и постоянно будет тыкаться мокрым чёрным носом в чужие ладони в надежде, что чудо повторится.
Бродячий пёс, если он не озлобился и не одичал, продолжит свой путь в надежде, что когда-нибудь ему встретится человек, который не прогонит и не отдёрнет своей руки.
И тогда пёс перестанет быть бродячим.