Через час Никита устало откинулся на спинку кресла. Он смотрел на Валентину совсем другим взглядом. В нем были восхищение и даже вожделение. В нем был страх. Да, такие раздирающие эмоции вновь в нем вызывала опальная любовница. Никита не знает ни одного мужчины, способного сразу придать идее настоящий масштаб. И во всех планах такая сила, уверенность, дерзость. Финансовую основу проверит Коля Петров. Но нет сомнения в том, что у Валентины все учтено. Рассчитано до мелочей: и вложения, и результат.
А страх… Он доверяет дело настоящему бойцу, который не станет трястись и мелочиться. Этого бойца не остановит никакой риск. И он доверяет себя такой женщине-вамп. Руководитель по-прежнему он. Его ответственность. И теперь Валентине достаточно пальцем шевельнуть, чтобы его сдуло с этого кресла в неизвестном направлении. Почему-то именно это Никиту и возбуждало.
– Предлагаю обойтись без кофе. За успех положено выпить. Ты как? – спросил он.
– Я – за.
Никита открыл свой бар-сейф, достал бутылки, стаканы. Поставил поднос на журнальный столик у дивана.
– Иди сюда, Валя. Да, забыл спросить: количество больных… Сколько там реальных?
– Не бери в голову. Они просто есть. Потом разберемся. Я как-то устала.
Никита смотрел на ее лицо с острыми скулами и крепким подбородком, сильные, почти мужские плечи, на жадный и хищный рот и думал о том, что настоящая, а не декоративная женщина наверняка должна выглядеть именно так.
Когда они разложили мягкий и упругий диван, Никита испытал прилив адского сплава могущества и зависимости. Он ощущал себя вулканом, который борется с собственным извержением…
– У тебя бывает так с женой? – спросила Валентина через два часа, сгоревших в момент.
Он посмотрел на нее еще туманными глазами, не понимая. А потом рассмеялся:
– Ну, о чем ты. Там совсем другое.
И Валентина почувствовала, как мир вокруг засиял огнями, чудесными странами, дивными замками, драгоценностями и всеобщим поклонением. Здесь, на этом служебном диване, начиналось ее настоящее царство. Ее власть и могущество. Для начала над этим крупным, рыхлым, изнеженным и покоренным телом.
Мальчик сам по себе
Несколько солнечных и теплых дней поздней весны съежились, а потом и совсем исчезли в серых волнах дождя и пронизывающих порывах ветра. Конец апреля был похож на февраль.
Мама позвонила Даше как-то к вечеру и, покашливая, виновато призналась:
– Сейчас скажешь, что я глупость сделала. Я теплые вещи уже почистила и повесила в шкаф. Не хотелось опять доставать. Думала, это ненадолго – похолодание… В общем, поехала на рынок в плаще… И что-то мне сейчас нехорошо. Наверное, простуда, но как-то хуже, чем обычно.
– Ты температуру измерила?
– Да нет… По правде, встать не могу, чтобы градусник найти.
Даша примчалась к матери, обнаружила ее в горячке и почти в беспамятстве. Первое, что пришло в голову, – ковид. Второе – пневмония. Третье – то и другое.
Вызвала «скорую». Позвонила Светлане и Никите. Когда они с мамой приехали на «скорой» в городскую больницу, их уже ждал человек от Никиты. Повезли в небольшой закрытый стационар для сотрудников министерства. Там они и застряли на неопределенное время: до улучшения. С ковидом пролетели. У мамы оказалась тяжелая пневмония. На ее фоне возникла сердечная недостаточность.
Домой Даша вернулась через две недели. Мама еще оставалась в больнице. Даша помыла руки, сполоснула лицо и сразу бросилась к ноутбуку – читать сообщения в имейле. Господи, сколько всего она пропустила. И сколько призывов к ней с работы.
– Даша, как только появишься, срочно звони. У нас караул, многие болеют, план сорван…
– Дашенька, я болею, возьми моего автора, это ждут…
Даша, Даша… А Даша собиралась проспать три дня подряд. Кому звонить? За что хвататься? Да что тут думать. Вот приглашение на важный форум, который начинается послезавтра.
Даша посмотрела в зеркало на свои отросшие и торчащие в разные стороны русые лохмы: какой ужас, за столько лет ее волосы не обрели взрослого порядка и торчат так же непокорно, беспорядочно, как в детстве. Парикмахерская? Но это же столько времени убить, а ей нужно придумать, что надеть. В интернете сказано, что послезавтра будет тепло. Больше всего подойдет белая блузка… Да она же у Лиды, которая должна из дырки сделать шедевр изыска.
– Конечно, приходи сейчас, – сказала по телефону Лида. – Рада, что ты вернулась. У нас действительно многие болеют, и немного караул. Блузку я сделала, с волосами разберемся.
Голос у Лиды был какой-то глухой, как после слез или от насморка.
– Лидусь, а ты сама здорова? Говоришь странно.