Времени прошло достаточно, чтобы Антон собрался с мыслями и успокоился. Дождавшись паузы, он как можно мягче сказал:
— Простите, Елена Александровна, может, вы меня с кем-то спутали? Я не совсем понимаю, что здесь происходит. Вернее, из ваших слов я кое-что понял, но все это выглядит слишком неожиданно и странно.
— Пойдем, пойдем к столу, — пригласила его старуха. Одной рукой она придерживала подол своего тяжелого малинового платья, вышитого серебряной нитью. Другой взяла Антона за руку и подвела к столу. — Наташа, — сказала старуха, — сходи принеси шкатулку и захвати фотографии. А ты садись. Вот твое место. — Она усадила Антона во главе стола, вернулась на свое место, села и застыла, глядя на него с такой неподдельной страстью и безысходностью, что он не выдержал, опустил голову и забормотал:
— Жарко у вас. Нельзя ли водички попить?
— Саша, налей отцу воды, — обратилась старуха к сыну, и тот не спеша взял графин, подошел к Антону и налил ему в фужер что-то, похожее на сок.
— Пожалуйста, папа, — не без сарказма сказал Александр. Затем он вернулся на место, сел и спросил: — А чем вы сейчас изволите заниматься, папа?
— Вы-то хотя бы перестаньте, — раздраженно ответил Антон. — А то я сейчас встану и уйду, и доигрывайте без меня. — Он хотел было съязвить по поводу важного вида Александра, но не успел, Елена Александровна вступилась за него:
— Не приставай к отцу, Александр. Для него самого это большая неожиданность. Ты голоден, Антон? — обратилась она к нему.
Вопрос застал Антона врасплох. Он страшно хотел есть и, если бы не этот спектакль, воспользовался бы случаем, а сейчас лишь обреченно ответил:
— Да, то есть нет. Я не ел ничего сутки, а может, и больше. Но обстановка уж очень необычная, боюсь, кусок не полезет к горло.
— Больше суток! — ужаснулась старуха. — Ты же, наверное, умираешь с голоду. Это ничего, что обстановка такая. Не стесняйся. Ты хозяин этого дома. Перебори в себе неуверенность. Наташа! Ну где же ты? — крикнула она в раскрытую дверь, ведущую в соседнюю комнату, и вслед за этим на пороге появилась Наташа с большой инкрустированной шкатулкой из темного дерева. Она торжественно поднесла шкатулку Антону и, улыбаясь, поставила ему на колени.
— Открой шкатулку, — дрогнувшим голосом попросила Елена Александровна.
Антон вначале посмотрел на нее, затем на присутствующих. У всех на лицах было написано одно и то же — а именно любопытство.
— Ну, попробуйте, — нетерпеливо сказала Наташа, которая так и осталась стоять рядом.
Антон внимательно осмотрел шкатулку, затем попытался поднять крышку, но та не поддалась. Тогда он он провел пальцем по внутренней стороне бронзового вензеля, украшавшего купол шкатулки, и услышал характерный щелчок.
— Получилось! — вскрикнула на другом конце стола Ниночка.
— Ну вот, — облегченно вздохнула Елена Александровна. — Это твоя шкатулка, Антон. Только ты и я знаем, как она открывается. Саша сегодня два часа пытался ее открыть, и у него ничего не вышло. Это твоя шкатулка, повторила она. — Открой её и прочти письмо.
Неожиданно Антона охватило беспокойство и страх, как будто он, не желая того, соприкоснулся с чем-то невидимым, но реальным на ощупь. Подобное состояние мистического страха он испытывал всего лишь раз в жизни, когда после гибели друга он встретил его на пустынной проселочной дороге, недалеко от подмосковного поселка, где они снимали дачу. Тот появился ниоткуда, несколько минут молча стоял и смотрел на Антона, а потом так же неожиданно исчез. На месте, где он стоял и смотрел на Антона, а потом так же неожиданно исчез. На месте, где он стоял, Антон обнаружил пятак, но не поднял его. Потом жалел. Ему сказали, что пятак надо было продырявить и повесить на шею, что, мол, амулеты, подаренные покойниками, надежно охраняют человека от несчастных случаев.