- И ты меня прости: накинулась, не дослушав толком. Ты… твоей вины в этом нет, хотя сейчас я злюсь на тебя. Да, это нелегко, но никто не давал тебе права тащить всё на своем горбу! Заварили кашу вместе, и расхлебывать ее будем вместе. Если надо ждать, будем ждать, но от нас она ничего не получит. Кукиш с маслом, а не элемент! Я обещала, что никогда не усомнюсь в тебе, а я привыкла держать свои обещания. Не умалчивай больше, хорошо? Лимит доверия велик, но не безграничен. Ты же мне веришь?
- Верю, конечно, - глухо шепнул он.
- И я тебе верю, потому что люблю. Нет ничего такого, что я не смогла бы вынести.
Обида никуда не делась, но я задвинула ее под кровать, где когда-то прятался рационализм. На обиженных водку возят, а Воропаев-то не желал ничего плохого. К глубокому сожалению, мужчины устроены иначе, есть у них один серьезный производственный дефект: слишком много на себя берут. Хотел как лучше, а получилось как всегда.
Такой сильный, невозмутимый, порой циничный и «пуленепробиваемый», сейчас он вцепился в мою юбку, боясь отпустить. В кои-то веки на горизонте появилась проблема, с которой мой идеальный не сумел справиться в одиночку. А вместе сумеем, обязательно.
- Давай отдыхать, а? Я как лимон выжатый, - и плевать, что на часах двадцать минут второго, а послеобеденный сон не входит в наши привычки.
Артемий благодарно кивнул, выпустил меня и принялся раскладывать диван. Затихший во время выяснений Арчи терзал мои древние тапочки. Да пес с ними, с тапками! Пускай грызет.
Воропаев заснул быстро, как на кнопку нажали. Я же долго ворочалась, меняла положение тела, откидывала одеяло, высовывала то руку, то ногу. Арчибальд удовлетворенно чавкал под диваном, в комнате душило по-летнему. Помучившись с полчаса, я осторожно выбралась из постели и взялась за домашние дела: перегладила белье, перемыла посуду, замочила грязные вещи в ванной. Среди недели на всё это не будет времени. Щенок таскался за мной, как приклеенный, роняя из пасти кусочки ваты, бывшие когда-то тапками-собачками.
Погрузиться в рутину я никогда не боялась. Если проводить аналогии с литературой, вспоминалась Мэгги Клири: «Я самая обыкновенная женщина, вы же знаете, я не честолюбивая, и не такая уж умная, и не очень-то образованная. И мне не так много надо: мужа, детей и свой дом. И чтобы меня немножко любили — хоть кто-нибудь!» (К. Маккалоу «Поющие в терновнике» - прим. автора). Раньше я совсем не понимала Мэгги, уподобляясь более деловой и целеустремленной Скарлетт О’Хара. Но в жизни каждого человека рано или поздно наступает момент переоценки ценностей, этакий перелом, жизненное распутье. Всё то, что когда-то казалось важным и нужным, оборачивается шелухой. Ну зачем мне собственная клиника или дом на берегу моря? То, чего я хочу, рядом, только руку протяни. Но теперь именно за это приходится бороться. И я буду бороться, пока жива, потому что другого мне не надо. Потому что в другом месте мне этого не обрести.
Глава семнадцатая
«Надо, Федя, надо…»
На чужой каравай рот не разевай.
Пословица.
Оказывается, для регистрации брака без торжественной церемонии много ума не требуется: пришли в заранее оговоренный день, написали заявления, предъявили необходимые документы, расписались где покажут, и гуляйте, господа молодожены! Проблем не возникло никаких: и расписали срок-в-срок (благодаря доброй знакомой Артемия, в этом самом загсе заправляющей), и управились быстро. Я еще долго разглядывала Свидетельство о заключении брака, в котором официально значилась гражданкой Воропаевой.
- Ну что, народ, по домам? – потер руки вечно жаждущий свидетель со стороны жениха. – Или намечается торжественный обед?..
Смывшаяся куда-то Маргарита вернулась с бутылкой шампанского и бокалами.
- Не станем отступать от традиции, - велела она, мастерски открывая бутылку. – Разливайте!
Мы с мужем, не сговариваясь, хихикнули. Сей чудный напиток будет преследовать нас до самой смерти.
- Вы чего?
- Да так, вспомнилось…
- Не обращай внимания, Марго, - посоветовал Печорин, отпивая с горла, - они уже пьяные – от счастья.
- Не знаю, не знаю, - бутылку у стоматолога отняли и разлили, как положено. – Совет да любовь, в общем!
По той же традиции все молодожены нашего города направляют свои стопы к мосту, но мы вчетвером погрузились в «Ниссан» и отправились ко мне домой.
- Неправильные вы всё-таки люди, - рассуждала мадам Григориадис, попивая вместе с вампиром «шампань» на заднем сиденье. – Зачем, спрашивается, тянуть кота за хвост и ждать осени? Хотите, я вам прям щас организую платье, смокинг, фотографа… что там еще надо для счастья, букет невесты? А то не по-человечески как-то, не по-русски! То ли дело моя четвертая свадьба…
- Марго-о-о!
Дома нас уже ждали родители, Анька, Элла и Марина Константиновна. Стол накрыт, гости в сборе – можно праздновать. Ага, не тут-то было! Элькина вожжа под хвостом настойчиво требовала конкурсов, «хотя бы пародии на выкуп невесты» (после свадьбы, да-да) и судьбоносного букета. Букет мы ей соорудили (с задачей «ободрать соседскую клумбу» сестрица справилась на пять баллов), а со всем остальным попросили повременить. Подруга надулась, как мышь на овсянку, но тут зазвонил телефон…
- Вам телеграфирует Москва. Верка, по-здрав-ля-ем! По-здрав-ля-ем!
Отняв трубку от уха, я прочистила последнее пальцем. В вопящей девице на том конце провода угадывалась моя однокурсница Катька Симакова. А ей-то кто сказал?!
Дальше звонки сыпались, как из мешка: тетя Люда, баба Таня, тетя Валя, все-все-все многочисленные мамины-папины братья-сестры, половину которых я даже в лицо не помнила. Хмурый Сашка пожелал счастья в личной жизни и передавал привет. Не дожидаясь какой-либо ответной реакции, повесил трубку.
Народ настойчиво требовал невесту, а я отбивалась от кучи свалившихся поздравлений. Из приемного отделения позвонила Жанна, вылила ведро пожеланий и пригрозила очередным «междусобойчиком». На заднем фоне звучал бодрый глас Севы – он рвал у жены трубку, дабы выразить восторги лично. Жанна плевалась. Теть Зинино: «А у нас шо, кто-то женится?» сразило контрольным выстрелом. Пролепетав что-то неразборчивое, я поспешила дать «отбой». Телефон из розетки выдернула, сотовый выключила. Дурдом «Ромашка»!
Гости времени зря не теряли. Те, кто не были знакомы, перезнакомились; Печорин успел выпить на брудершафт с папой, и теперь они рьяно спорили, где лучше ловить: на Дону или в Москве-реке. Вампир с серьезной миной утверждал, что «таких экземпляров, как у них в речке, ни в каком Дону не найдешь». Папа, с утра душевно принявший на грудь, не верил и пытался аргументировать.
Мама и Марина Константиновна нашли друг друга. Они не спорили, только делились рецептами. На будущее усвоила: пюре лучше блендером не взбивать – оно клейкое получается, и сахар в компот стоит класть ближе к концу варки.
Элла пускала слюни на сумочку Марго, несчастные глаза подруги конкурировали с тем знаменитым рыжим котиком из мультика. Золовка упоенно расписывала достоинства той или иной модели, ругала дизайнера. Вроде как он, гад ползучий, тянет с выпуском последней коллекции. А чего, спрашивается, тянуть? Маргарита эскизы видела, целиком и полностью одобрила. Практичность – это наше всё, товарищи. Никаких искусственных вставок!
Анька болтала с Артемием. Спокойно так, без фанатизма и массовых истерик. Понятия не имею, о чем они говорили, потому что взгляды всех присутствующих мгновенно обратились ко мне.
- Матушка, ты ничего не хочешь сказать? – ласково спросила я, помахивая трубкой радиотелефона.
Поняла, глазки спрятала. Я ведь просила никому не говорить до осени, так нет! Одно дело выслушивать поздравления, а совсем другое – невысказанные укоры о том, что не позвали. Или высказанные: теть Валя вообще обиделась, пока ей не объяснили, что свадьба не сегодня. Только роспись, пьянка потом. Подозреваю, в этом заключалась маленькая месть лично мне. Мама искренне убеждена, что ее мнение обязаны учитывать в первую очередь.