— Меня зовут не Виго.
Я угадываю улыбку на ее залитом слезами лице. Их соленый вкус у нее на губах.
— И правда, — говорит она тихо. — Так как же тебя теперь называть?
Я в замешательстве. Я ищу. И потом со дна памяти, вернее, из-за ее пределов, приходит ответ:
— А есть арабское имя, которое значит «надежда»?
Секунду она удивленно молчит.
— Ну да… Кажется, Амаль.
Я улыбаюсь. Мне это нравится. И подходит.
— Значит, меня зовут Амаль, — говорю я уже ясным голосом. — Ты можешь называть меня Амаль.
Теперь она откровенно смеется:
— Дурачок, ты же не араб!
Я слегка поворачиваю голову в своем белом шейном корсете. Полная луна заливает своим бледным светом всю комнату, а экран телевизора отбрасывает голубоватые блики. Моя грудь приподымается. Я дышу. Потом смотрю налево, на свое отражение в зеркале:
— Я ничего не знаю. Я никто, и я, может быть, все. Я такой, каким я себя напишу…
Я слышу, как она хохочет:
— Только и всего! Ты псих, Амаль!
— Я псих, но не шизофреник.
— Знаю. И… Я… Ты очень храбрый. Не знаю, как ты справился. Как ты выдержал…
— Ну… Я сказал себе, Аньес… В общем, я сказал себе: «Земля вращается вокруг Солнца. А не наоборот. Коперник был прав».
Она снова смеется:
— А теперь отдыхай. Я приду завтра.
Она вешает трубку.
И тут я ощущаю покой, которого не знал прежде. Я поднимаю глаза и смотрю на экран телевизора. Потом медленно подношу к лицу запястье и уверенным движением ставлю на «Гамильтоне» правильное время. Сейчас 20.05. Со мной все в порядке.
Благодарности
Я писал «Синдром Коперника» в сладостной тревожной тиши моего парижского погреба, с остановками в Тулузе, Ницце и среди благословенных красноземов Минервуа, с марта 2004 по май 2006 года. Это время богато событиями, среди которых не последнее по значимости — серьезная мотоавария… Я хочу от души поблагодарить Алена Невана, Стефана Марсана, Давида Огья, Лесли Палана, Клода Лагийома и всех, кто помог мне пережить этот трудный период, не потеряв голову.
В работе над романом меня поддерживала ударная команда — всем им я приношу свою искреннюю благодарность: Элен Лёвенбрюк, доктору когнитивных наук, сотруднице Национального центра научных исследований и снисходительной старшей сестре; Филиппу Пишону, доктору медицины и благожелательному старшему брату; Эрве Бона, директору по связям с общественностью ЦОТД, который простит меня за то, что я прикончил его в своем романе; мэтру Жилю Бере, адвокату; эрудиту Патрику Жан-Батисту, научному журналисту и писателю; Эммануэлю Балденбергеру, специалисту по современной литературе и путешественнику-идеалисту; и наконец, Бернару Верберу, моему верному литературному крестному, известному нелюдиму.
Большое спасибо за оказанное доверие Стефани Шеврие, Жилю Аери, Виржини Плантар и всей команде, которая с таким воодушевлением работала над этим романом в издательстве «Фламмарион».
Поклон JP & C, Pich & Love, Сент-Илерам и клану Уормби за их семейную поддержку.
Нежно целую моих трех солнышек — фею Дельфину, принцессу Зоэ и дракона Эллиота за их любовь и долготерпение.