Пытаясь не поддаваться панике, я дождался, пока в подъезд кто-то вошел, и проскользнул следом. Он не обратил на меня внимания. Возможно, потому что узнал меня. Не могу сказать. Я не слышал его мыслей. И слава богу. Он поехал на лифте, а я пошел по лестнице.
Чем выше я поднимался, тем сильнее был страх. Готов ли я к новым неожиданностям, к новым разочарованиям? В последний раз, когда я приходил сюда, кто-то меня опередил. И установил в квартире камеру. Этого я тоже не мог выдумать… Но тогда на что я надеялся? Что родители наконец вернулись? Шансы были невелики.
Когда я оказался перед дверью, большой деревянной дверью, которую прекрасно помнил, то достал из кармана ключи и глубоко вдохнул. Не было слышно ни звука. Что ждет меня в квартире? Стала ли она прежней? Или меня встретят озадаченные взгляды родителей? Или внутри по-прежнему царит беспорядок, который я обнаружил несколько дней назад, а на полу — раздавленная мною камера?
Я не мог дольше сомневаться. Истина не у меня в голове, а внутри этих стен. Сглотнув, я медленно поднес ключ к замку. Рука дрожала, и я все никак не мог попасть в скважину. Я не отступал. Но, к моему удивлению, мне все не удавалось вставить ключ в замок. Наверное, у меня слишком тряслись руки. Я попытался снова. Но ничего не вышло. Ключ не подходит! Замок сменили, или я действительно никогда здесь не жил…
Уходи.
Тут же, как и несколько дней назад на площади Дефанс, инстинкт приказал мне бежать. Я вдруг понял, что мне нельзя здесь больше оставаться. Каждым нервом я ощущал опасность. Все тело кричало об угрозе. Какой бы ни была причина, по которой ключ не подходил к замку, я не мог оставаться перед этой дверью. Не задавая больше себе вопросов, я развернулся и бросился вниз по ступеням. Мои шаги отдавались от белых стен лестничного пролета. Они сливались, так что вскоре я уже не был уверен, что я один. Я выскочил на улицу.
Сердце выпрыгивало из груди. Я был раздавлен одиночеством, спешкой и страхом. Где же мои родители? Не случилось ли с ними что-нибудь? Да и мои ли они родители?
На все эти вопросы у меня не было ни одного внятного ответа. Я чувствовал себя потерянным, как никогда раньше.
Шатаясь, словно пьяница, я брел по улице Миромениль, едва не теряя сознания, проходил мимо торговцев, которых хорошо знал, но теперь они вдруг показались мне чужими. Сапожник, старый озлобленный расист — с ним я разругался много лет назад, восточная кондитерская — оттуда доносился сильный сладкий аромат, ирландский паб, табачный киоск, где я покупал себе сигареты… Все это я узнавал. Это не могли быть ложные воспоминания! И все же мне не удавалось почувствовать себя дома на этой земле, среди этих людей.
В смятении я покинул квартал, где жили мои родители, и свернул на пустынную улочку. Голова кружилась все сильнее. Я опустился на ступеньку у входа в старое здание и обхватил голову руками. Я уже не знал, что делать. Куда пойти? К кому обратиться? У кого я найду хоть какое-то успокоение и помощь? Просто взгляд, который скажет мне, что я не сумасшедший, что я существую. И существовал прежде.
Аньес? Нет. Я не мог позволить себе тревожить ее снова, к тому же она мало меня знает. Мой психолог? Тоже нет. Этого будет недостаточно. Мне требовалось более давнее доказательство моего существования. Тогда, за неимением лучшего, я подумал о месье де Телеме. Я осознал, что, возможно, он — мой последний шанс. Единственная связь с прошлым. Единственная связь с тем, кем я считал себя раньше. Виго Равель, тридцать шесть лет, шизофреник.
Я достал мобильник и набрал его номер. И услышал мерные гудки. Трубку взяли, и, к моему великому облегчению, мне ответил месье де Телем.
— Виго? Где вас черти носят? Вот уже целую неделю все вас ищут!
Виго. Он назвал меня Виго. Он узнал мой голос. Для него я существовал.
— Месье де Телем, мне нужно увидеться с вами… У меня… У меня неприятности.
— Ну еще бы, старина! У нас нет от вас никаких известий с самого восьмого августа! Я надеюсь получить от вас объяснения! Жду вас завтра утром в конторе!
— Нет. Только не в конторе. И не завтра.
— Как это не в конторе?
— Я бы предпочел встретиться с вами в другом месте, месье де Телем.
Он колебался. Не знаю, беспокоился он больше или сердился.
— Ладно. Где вы?
— В гостинице «Новалис» в Семнадцатом округе, но это не самое подходящее место для встречи.
— Тогда где?
Я задумался. Нейтральное место. Место, где бы я чувствовал себя в безопасности.
— В «Набережной блюзов».
— Вы шутите? Не лучшее время для блюзов, мой бедный Виго!
— Мне необходимо встретиться с вами там, месье де Телем, вдали от любопытных взглядов, наедине. Сможете быть там сегодня вечером?
Он снова помолчал. Затем, судорожно вздохнув, согласился.
— Ладно, я там буду в 22.30.
Я отключился. Вечером я сел в такси, которое отвезло меня туда, в Нейи, в самое сердце тихого острова Жатт.
Глава 30
Дневник, запись № 131: совпадения.
Мне известно, что шизофренические расстройства выражаются главным образом в искажении мышления и восприятия. Я больше не считаю себя шизофреником. Однако с одним из психопатических явлений, отмеченным всеми видными специалистами, мне приходится бороться в повседневной жизни: это стремление связывать между собой идеи, не имеющие реальных соответствий, и некоторая одержимость деталями. Цифрами, датами, событиями…
Постоянно, повсюду я вижу таинственные совпадения, которые бросаются мне в глаза, словно очевидность. Я вижу эти скрытые связи, невидимые нити, угадываю пересечения, загадочные сочетания. Мир вокруг меня порождает послания, которые я невольно связываю между собой, словно в них содержится тайное сообщение, обращенное к чему угодно, зашифрованное послание Вселенной.
После теракта это впечатление усилилось. Сколько бы я ни твердил себе, что это всего лишь мнимые связи, я нахожу скрытые смыслы в самых незначительных событиях.
Взять, например, Коперника. С тех пор как психолог упомянула об этом польском астрономе, его имя попадается мне на каждом шагу. Сначала мне говорят, что я страдаю синдромом, названным его именем, затем я вспоминаю, что строение, через которое я проник в катакомбы, выходит на улицу Коперника, и, наконец, тележурналисты то и дело вспоминают еще один теракт, совершенный в синагоге на той же улице… Совпадения будто осаждают меня. Однако я не должен поддаваться этому наваждению. В жизни полным-полно совпадений, по той простой причине, что события подчиняются закону вероятности. Мы же склонны замечать только совпадения, не принимая в расчет, что они попадаются среди большого количества происшествий, в которых нет ничего необычного. Мне известно, что мнимая частота совпадений, которые нам представляются сверхъестественными, в действительности объясняется так называемым «законом больших чисел». Согласно этому закону, при достаточно широкой выборке событий даже самое невероятное становится вероятным.
И потом… Как отличить простую вероятность от неожиданного по-настоящему значимого события?
Я не могу перестать погружаться в незримое.
Глава 31
— Виго! Вы ужасно выглядите!
Вечер был в самом разгаре. Просторный зал купался в теплом свете синих и красных прожекторов. Посетители уже насытились и словно зачарованные следили за шоу старого блюзмена из Нью-Орлеана, выступавшего в новом стиле «после наводнения». Сам музыкант, его голос и гитара сливались в единое целое в разноцветном сиянии огней. Настоящий клубок звуков, ритмов и синкоп, бравший за душу. Стенания покинутого мужчины срывались со струн гитары и его собственных голосовых связок, и все вокруг тихо рыдало: орган Хаммонда с динамиками Лесли, пальцы, скользящие по бас-гитаре без ладов… Это было прекрасно, словно прощальное письмо, найденное через сто лет. Волоски у меня на руках встали дыбом, устремившись к небу. Всем телом я слушал музыку. Мне казалось, что я сам — один из инструментов, здесь, в нескольких шагах от маленькой сцены.