– Там я видел люк на крышу, – пояснил наводчик.
Он взял белое полотнище и начал карабкаться вверх. Лестница была очень узкой, поэтому Кравчик и капитан остались внизу. Отважный солдат, добравшись до люка с иллюминатором, дёрнул ручку на себя и изо всех сил толкнул стальную дверцу наружу. Воздух из дирижабля, словно высасываемый пылесосом, помчался в открытый люк, растрёпывая грязные волосы юного ополченца.
– Держишься?! – крикнул капитан.
– Да, держусь! – ответил наводчик и, высунувшись, выбросил наружу белую простыню.
Пока наводчик карабкался, он успел привязать простыню к руке, так что белая тряпка задрожала на ветру, словно знамя – белое знамя сдачи в плен. Снаружи дул сильнейший ветер и проносилась дымка облаков. Кравчик стоял внизу и видел только ноги отважного солдата. Внезапно раздался нарастающий гул и металлический звон. Самолёт промчался над стальным дирижаблем, поливая его пулемётным огнём. В эту же секунду ноги наводчика соскочили с железных ступенек, и он, словно неодушевлённый предмет, полетел вниз. Капитан мгновенно протянул руки и успел поймать падающего друга. Вместе с ним он рухнул на железный пол. Белая простыня полетела вниз вслед за наводчиком. Она была в красных пятнах – это была кровь, кругом была кровь. Юный ополченец вздрогнул от испуга и неописуемого ужаса.
– Негодяй! – вырвалось у капитана.
Вдруг раздался приглушённый крик Зои:
– Он заходит в пике, будет сбрасывать зажигательную бомбу!
Парня охватил панический страх. Он моментально вспомнил о том, как при атаке там, внизу, самолёт сбросил эту самую бомбу, и как весь цеппелин объяло пламя.
– Расстреляйте его из пулемёта! За мной! – в панике крикнул Кравчик.
Эта мысль пришла ему внезапно, он просто знал, что если ничего не предпринять, то жить всем им осталось недолго. Юноша, торопясь изо всех сил, побежал в соседний с каютами отсек. Капитан, бросив окровавленный труп товарища, побежал следом. Вокруг проносились железные перекрытия труб, панели и различное оборудование. «Только бы успеть! – про себя повторял парень. – Только бы успеть!» Он и капитан Музыка добежали до того самого стеклянного купола с пулемётом, где юноша совсем недавно наблюдал рассвет. Теперь было не до любования природой, нужно было стрелять. К счастью, капитану не надо было ничего долго объяснять. Он в ту же секунду всё понял и резкими движениями быстро вскарабкался наверх. Офицер влез за огромный пулемёт. Целясь в крестовину прицела, он начал искать самолёт.
В этот момент, удивлённый отсутствием сопротивления, пилот аэроплана заходил на бомбометание. Он приготовился дёрнуть ручку и сбросить подвешенную под фюзеляжем небольшую зажигательную бомбу. Он был спокоен и хладнокровен. Вот уже до цели оставалась пара сотен метров, и его рука была готова потянуть деревянный рычаг, как вдруг из цеппелина вырвалась струя пулемётного огня. Это было полной неожиданностью для тихо летящего самолёта. Град пуль полетел в аэроплан, прошивая его насквозь, как бумажный самолётик. Пилот только успел отдёрнуть машину вправо, как тут же его с ног до головы окутал огонь. Аэроплан вспыхнул как факел, падая в сторону, он неминуемо взорвалась. Разваливаясь на куски, дымящиеся обломки полетели на землю.
Капитан Музыка отпустил гашетку пулемёта и молча начал спускаться вниз. Кравчик стоял, остолбенев, не веря своим глазам. За эти дни он не раз был на грани смерти, но в воздухе страх усиливался в разы. «Мы спасены!» – вздыхая, подумал парень.
Двигатель монотонно гудел, цеппелин был цел и невредим. Он медленно, как ни в чём не бывало, продолжал лететь своим курсом. Юный ополченец посмотрел в глаза капитану, они были пустыми.
– Иди в кабину, – тихим голосом приказал командир.
Кравчик пошёл прочь. Он вернулся в кабину, где его встретила испуганная и бледная Зоя. На её глаза навернулись слёзы. В этот момент она была не похожа на лейтенанта ВВС, пилота-аса королевской семьи, а скорее напоминала простую испуганную девочку, которой на вид было около шестнадцати лет. Она смотрела на парня, говоря глазами, что хочет обнять его. Кравчик сам не понял, как это у него вышло, но он медленно подошёл к креслу, в котором сидела принцесса и присев на подлокотник соседнего сидения, прижал девушку к себе. Она уткнулась головой в грязную форму юного друга, едва сдерживая плач. Ей так сильно хотелось разреветься, и она наверняка сделала бы это, если бы вдруг не раздались тяжёлые шаги и в кабину не вошёл грозный капитан Музыка. Юноша и принцесса быстро отпустили друг друга, делая вид, что никаких объятий не было. По большому счёту парню было наплевать на то, увидел или не увидел капитан их объятия и что он там себе подумал. А вот Зоя покраснела, и стало ей необычайно стыдно, ведь она была скромницей и к тому же королевских кровей.
Капитан стоял молча. Он больше не был похож на бравого, сдержанного офицера, его глаза краснели, наполняясь бешенством и безумством. Вмиг юный ополченец уловил резкое изменение в его облике. Это был не тот рубаха-парень, всегда знающий, что делать. Теперь в нём чувствовалась звериная жестокость.
И вдруг раздался неистовый хохот. Смеялся пленный. Его кляп каким-то образом соскочил, и теперь тот мог вопить во всё горло и на весь дирижабль.
– Ха-ха-ха… – разразилось на всю кабину.
И тут капитан не выдержал, он с ненавистью посмотрел на связанного пилота ведьмы и в следующую секунду со всей силы ударил его ногой, а потом ещё раз и ещё. Пленный ответил нечеловеческим, жалобным криком, но капитан продолжал зверски наносить ему удары, не обращая внимания на стоны несчастного, а только подогреваясь ими. Его тяжёлые сапоги с чудовищной силой обрушивались на лежащего пилота.
– Прекратите! – крикнул Кравчик и бросился останавливать командира.
Но тот точным ударом кулака нанёс парню удар в переносицу. Юноша почувствовал мощное сотрясение и в следующий миг, теряя равновесие, упал на стену с приборными панелями. Капитан был явно не в себе, безумие полностью поглотило его разум. Он выхватил пистолет из кобуры и направил его на смеющегося наркомана. Тут Зоя резко потянула штурвал на себя, и цеппелин понесло вверх. Капитан, не сумев удержаться, кубарем полетел по коридору. Кравчика не опрокинуло, так как он к тому моменту уже лежал на полу, приходя в себя от меткого, боксёрского удара офицера. Парень лишь слегка начал скользить вниз. Но тут Зоя выпрямила тяжёлый летательный аппарат.
Юный ополченец вытащил револьвер и бросился к капитану. Тот медленно поднимался с пола, пытаясь понять, трюк с цеппелином.
– Прекратите себя так вести! – крикнул юноша, наставляя ствол на командира.
Капитан Музыка взглянул на него и снисходительно усмехнулся.
– Ты защищаешь его? Врага, – хриплым голосом произнёс он.
– Он же тоже человек! – крикнул парень со злостью.
– Гуманисты хреновы. Вот поэтому мы и проигрываем эту войну, – бросил подавленный офицер и развернувшись, пошёл куда-то прочь в каюты дирижабля.
Он был уверен, что парень не будет стрелять, так оно и оказалось. Юноша ещё долго стоял с поднятым пистолетом и не знал, что ему делать дальше. Однако поняв, что капитан угомонился, он вернулся в кабину. Кравчик был измотан, подавлен происходящим и потерян в собственном непонимании. Девушка волнительным взглядом посмотрела на друга. Она была рада, что он цел и невредим, ведь она не на шутку перепугалась за него.
– Что случилось с нашим капитаном? – обиженным голосом спросил Кравчик у Зои.
– Чокнулся, – коротко ответила девушка.
– Я не гуманист, просто ещё одна смерть, лишняя… – сказал он принцессе, словно оправдываясь перед самим собой.
– Кравчик, – недовольно осекла его девушка, нахмурив брови.
– Что? – так же недовольно спросил парень.
– Прекрати это. Лучше думай, как бы нам на ещё один аэроплан не наткнуться.
Молодой человек понял, что сейчас есть дела поважней, чем размышления о каком-то там чёртовом гуманизме. Он сел в кресло второго пилота и молча, уставился в небесную даль.
– Зоя, ещё долго до столицы? – нежно спросил он.
– Мы не полетим туда. Нас расстреляют как уток, свои же. Так что сядем вон в том лесу. Видишь, под нами идёт железная до..дорога. Это дорога Гуверта, она ведёт прямо в столицу. Дальше поедем на по…поезде, вот такой мой план, – серьёзно ответила девушка.