Бо обладал всем, чего недоставало Руфусу: на воде был как дома, интересовался крупными рептилиями, вел дневной образ жизни, был весел, энергичен, громогласен – и женат. Вместе со своей Мэри он вырастил на берегу озера Чарльз (большинство людей сказало бы, на болоте) троих детей. Старшая дочь вышла замуж за этого Реджи: похоже было, что ему и отойдет охотничий бизнес тестя. Впрочем, на покой Бо пока не собирался. Он был не из тех, кто уходит на пенсию, – скорее уж ему предстояло помереть прямо на воде от сердечного приступа, к которому неминуемо приведет такой рацион (да, именно такой, как вы подумали!) и сидячий (днем и ночью в лодке) образ жизни. Но и умирать Бо планировал веселым и довольным, в окружении фотографий внуков. Трое из них были детьми Реджи; с ними и с женой Реджи он с утра до вечера болтал по телефону. Иногда поворачивал телефон в сторону Руфуса: тот морщился и, слыша детские голоса: «Привет, Рэд!» – без особого удовольствия махал в ответ. Из того, что долетало до него из этих разговоров, было ясно, что Бо в семье отзывается о Руфусе тепло и с уважением. И Мэри, появившись в лагере, сразу дала понять, что знает историю Руфуса и воспринимает его охоту на Пятачка как самое естественное дело. Интересно, сказал он себе, неужто там, откуда она родом, такое считается нормой?
Любопытно, что на этих временных биваках мгновенно выстроилось общество в миниатюре, со своей социальной иерархией и обязательными драмами, присущими любому человеческому общежитию. Здесь структура общества была даже сложнее обыкновенной. Высший класс составляли «муравьиные беженцы»: состоятельные люди, покинувшие город в трейлерах-дворцах, прицепленных к сверкающим «эскаладам». Средний класс – перелетные птицы, мигрировавшие сюда из «Больших Грязей», бывших сухих земель в треугольнике между долинами Миссури и Миссисипи, теперь почти постоянно покрытых водой. И низший класс – люди разного происхождения, но часто говорящие по-испански: те, что жили в палатках в лесу, натянув над своими палаточными городками синие брезентовые тенты для дополнительной защиты от солнца и дождя. Многие из них нашли себе работу в «чистых кварталах», у счастливых владельцев трейлеров: готовили на них, убирали, выполняли разные поручения. Так что вокруг полянки, на которой расположились Руфус и Бо, шла постоянная суета: пешком и на велосипедах люди курсировали между своими лагерями в заболоченной лесной чаще и сухими местечками, где, в неумолчном гуле генераторов и облаке искусственного света, привлекавшем тучи насекомых, занимали свои королевские места мегатрейлеры богачей.
Существует бородатая страшилка, которую Руфус слышал в детстве. Заканчивается она словами: «…и тут он понял, что ГОЛОС ДОНОСИТСЯ ИЗ ДОМА!» Именно такой момент наступил на третий день бивачной жизни на озере Уэйко, когда Руфус осознал, что все это время Пятачок со своим стадом держался совсем рядом с ними.
Таково было непредвиденное следствие внезапного интереса Бо к огромному «метамфетаминовому аллигатору», который, по слухам, шарился где-то здесь, на озерном берегу. «Мет-гатор» – вот что сказал Бо тогда по телефону.
Еще одно качество, у Руфуса напрочь отсутствующее: Бо легко отвлечь. Услышал про «мет-гатора» сказочных размеров – и все, пусть все свиньи мира подождут! Впрочем, аллигаторы таких габаритов встречались на Уэйко куда реже диких свиней.
Гипотеза Бо, на взгляд Руфуса, звучала невероятно, однако он отстаивал ее с полной убежденностью. Аллигаторы живут в реках – там, куда в конечном счете попадает содержимое канализации. Нынешние муниципалитеты пытаются как-то утилизировать отходы, но конец один – приходится куда-то их девать. Современная канализация заточена на переработку человеческого дерьма, а не всего подряд. Сложные молекулы – например, те, из которых состоят фармацевтические препараты, – проходят через канализацию в первозданном виде. Так что в канализационных трубах несложно обнаружить следы разных препаратов, как легальных, так и нет.
Варщики мета известны склонностью все отходы своего производства выливать в канализацию. Хуже того, нередко они пренебрегают канализацией даже там, где она есть, – а в местах, обитатели которых массово варят мет, ее частенько попросту нет. Словом, так или иначе немало метамфетамина оказывается в реках. Аллигаторы его чуют и плывут на запах, безошибочно определяя, кто и где на берегу занят нелегальным бизнесом. Так вот: на берегу озера кто-то варил мет и этим привлек целую стаю аллигаторов, по словам Бо, способных явиться на аромат наркоты аж из Мексиканского залива.