Первая пуговичка на лифе платья расстегнулась буквально сама собой — так невесомо и неощутимо порхали руки Питта. Я даже не поняла, как оказалась в лифчике. Платье было спущено до талии. Жадные ладони коснулись груди, легонько сжали, сминая белое кружево, открывая взору ореолы сосков.
Сайверс задышал чаще, утыкаясь лицом мне в висок, не отрывая взгляд от представившегося зрелища. А мне стало безумно стыдно, правда не настолько, чтобы я остановила Питта от следующего: его большой палец прошелся по горошине соска, заставляя его затвердеть и сладко заныть.
Я закусила дрожащие губы, едва не задохнувшись от удовольствия. Однако Сайверс намеревался владеть и ими. Жарко шепча что-то, он облизал мой рот, буквально пожирая его. Чтобы проникнуть глубже, парень обхватил мой затылок, притянул.
Питт дышал так, будто только что пробежал пару кругов по полю.
Его тело напрягалось, становясь каменным. И со мной что-то происходило: внутри, внизу живота, наливалась пульсирующая тяжесть.
— Лимма… — твердил Питт снова и снова мне прямо в губы, а затем с упоением терзал их.
Гормоны бушуют, как ненормальные. Я сжимаю колени и вдруг чувствую, что рука Сайверса, его пальцы, скользят под юбку, по бедру. Так сладко, мучительно медленно и пугающе. С моих губ срывается хриплый вдох, и я задерживаю дыхание, сосредоточившись лишь на этом, последнем, прикосновении — на дьявольски приятном скольжении к самому сокровенному.
Питт касается краешка моих трусиков, невесомо ведет рукой к лону, наваливаясь на меня, принуждая лечь. Его губы настойчивы и неугомонны. И я отчетливо понимаю, что он заведен до предела, даже больше, в голове мелькает до ужаса откровенная мысль: «Сейчас все произойдет, Лимма. Ты хочешь этого? Действительно хочешь?»
Не успеваю осознать, что лежу под ним. Мое платье болтается где-то на талии, а Сайверс запускает руку мне между ног. Прекрасно понимаю, что сейчас он почувствует, как я промокла.
— Питт… — попытка свести бедра не привела ни к чему.
Мало того, уверена, Сайверс уже неспособен остановиться. Для него все еще горит «зеленый».
Пламя свечи трепещет, но вдруг яркий свет врезается в нас, слепит.
— Посмотри-ка на эту парочку! — слышится где-то.
Стоит отдать охране должное — они иногда появляются вовремя.
Глава 6
Питт каким-то чудом успевает схватить бутылку. Будто она — самое важное сейчас.
У меня сердце колотится от резкого всплеска адреналина, а еще оттого, что я толком не успела натянуть верх от платья.
И мы оба почему-то ржем, как придурки.
Лучи фонарей врезались в наши спины, пересекали путь, выхватывая из мрака отгиб в сетке, к которому мы неслись со всех ног.
Я слышала хриплое дыхание догонявших так близко, что моя душа уходила в пятки. Но, черт возьми, я никогда так не веселилась!
Правда, смеяться мне расхотелось сразу же, как только чья-то рука дотянулась до моих волос, рванула назад, заставляя меня упасть с резким вскриком боли. Питт сразу остановился.
— Проклятье! — свет фонаря замигал, затем поскакал по камням.
Два мужских силуэта несколько секунд боролись, а затем один из них схватил меня за руку.
И мы снова побежали.
Я слегка оцарапала плечо о сетку, когда мы выбирались. И плевать! Это было просто крышесносно!
— В машину! — закричал Сайверс.
Однако ни он, ни я так и не успели в нее заскочить и унестись прочь.
Питта повалили двое, а я замерла сама, стоило лишь услышать команду: «На землю! Живо!»
И каково же было наше удивление, когда милое приключение закончилось в полицейском участке. Конечно, мы не предполагали, что все может зайти так далеко. Проникновение на охраняемую территорию — это же сущий пустяк, думали мы. Ох, как мы ошибались.
— Я позвоню матери, она заплатит штраф, — убежденно сказал мне Питт, прежде чем его увели в кабинет со стеклянной дверью, через которую я могла наблюдать, как его допрашивают.
Времени тогда было около одиннадцати вечера, и я прекрасно знала, что Дейна сходит с ума от волнения.
Я сидела в коридоре под пристальным наблюдением одного из полицейских, который не спускал с меня глаз и похабной улыбочки со своего лица. На противоположной стене красноречиво тикали круглые часы с белым циферблатом. А в участке текла размеренная рутинная жизнь.
Питт все еще сидел за стеклянной дверью, когда в коридоре раздались торопливые шаги. Женщина, которой, казалось, не было еще и сорока, ухоженная, строгая и холодная, будто изображение на картинке, стремительно приближалась. У нее были светлые блестящие волосы и идеальный макияж. Строгий деловой костюм и маленькая сумочка с золотым ремешком, которую она держала в одной руке, добавляли ей солидности. За ней шагал мужчина в сером костюме с папкой, который не переставая бубнил, что «это всего лишь досадное недоразумение, и вскоре все прояснится».