— Экипажу для возвращения на базу в пешем порядке становись!
Отец:
— Так, может, поедем на телеге?
Сын:
— Поступила вводная: «лошадь пала».
Отец испуганно:
— Как, лошадь пала? Типун тебе на язык. Вот же она стоит, живая и веселая.
Сын отцу:
— Батя, ты что, забыл, это ж флотская организация. Если поступает вводная, значит, не по-настоящему, а понарошку. Но выполнять вводную обязаны все. Понял?
— Понял.
Звучит команда:
— Экипажу начать движение!
Только отошли от места, как поступает новая вводная:
— Вспышка справа!
Отец растеряно засуетился, пытаясь найти очаг возгорания:
— Што рабиць?
— Залечь на обочине слева от дороги.
С грехом пополам горе-экипаж залегает.
— Продолжить движение!
Только двинулись, снова вводная:
— Вспышка слева!
Теперь уже более организованно улеглись в придорожную канаву. Вот так с постоянными вводными, трудностями и препятствиями, с ног до головы вывалянные в пыли и грязи, в соответствии со всеми канонами боевой подготовки военно-морской обоз дотянулся до базы — хаты. Отец направляет коня в ворота. Рановато! На флоте так не бывает:
— Куда прешь? Ты что, от оперативного дежурного получил добро на вход в базу?
Отец растерянно:
— Какое нахрен добро?
— Гражданским лицам объясняю. Для входа в базу необходимо «добро», то бишь, разрешение. Понятно?
— Понятно. А что делать?
— Как что? Ложимся в дрейф. А еще лучше малым ходом тралим окрестности фарватера.
Военно-морской обоз, превратившийся в тральщика, нарезает круги вокруг хаты. Тралили акваторию у входа в базу, покуда не наткнулись на мину — коровью лепешку.
— Срочно приступить к разминированию!
Отец с недоумением:
— Не понял, коровья лепешка не опасна. Что с ней будем делать?
— Хороший боцман всегда найдет применение любой, даже бесполезной вещи.
— Эта лепешка только и годна для удобрения огорода.
— Видишь, батя, делаешь успехи — вникаешь в суть флотской жизни. Так как инициатива наказуема исполнением, то сам и разминируй.
После успешного разминирования отец схлопотал три наряда вне очереди, за то что спровоцировал команду: «Человек за бортом!».
Без команды спрыгнул... с телеги, вызвав при этом весь комплекс мероприятий по спасению человека на воде. Ох, и намаялась же спасательная партия, пока посуху из воды тащила утопающего. Справившись, продолжили траление. Прошло время, и на улицу, то есть на акваторию, спустились сумерки. И сын резюмировал:
— Видишь, батя, стемнело. Надо включать ходовые огни.
— Это как?
— Если у тебя на телеге нет фонаря, так закури хотя бы, чтобы не нарушать правила навигации.
— Закурить? — добро. А вот нафига эта нафигация нужна? Не пойму!
Обеспокоенная мать выскочила из дому, не понимая, что происходит, встревожено воскликнула:
— Ты что, старый дурень, совсем ополоумел, в ворота попасть не можешь? А ну, марш домой!
Сын отцу удовлетворенно:
— Вот видишь! «Добро» от оперативного дежурного получили. Направляй корабль (коня с телегой) к причалу (во двор), смотри только на волнолом (ворота) не наскочи. Видишь, зыбь пошла (мать ругается).
Бросив швартовый конец (кинув поводья) жене, мореманской походкой отец направился в дом. Ничего не понимающая мать, разозленная художествами мужа, выдохнула:
— Ах ты, пень старый. Я щас дам тебе конец... А ну распрягай. Коня — в стойло, телегу — в сарай, а сам с детьми — марш мыть руки и за стол!
Наконец усталые мужчины уселись за ужин. Довольный тем, что удалось продемонстрировать флотскую жизнь, сын спросил:
— Ну что, отец, понял, что такое флотская организация?
— Да, сынок, понял. Правда... Нам, селянам, лишняя морока без надобности. Деревенская жизнь простая, всякие вводные премудрости ни к чему. Если начнем жить по флотскому распорядку, то не только вас (армию и флот), но даже и себя прокормить не сможем. И еще. Вот придешь с флота, вернешься в семью, поступишь опять в мое распоряжение и под мою ответственность — во-от заживем! Все будут знать, что ты настоящий мужчина. Пустых слов не говоришь, понимаешь, что постоянно нужно заниматься полезным делом, а не впустую тратить время. Теперь точно знаю, что флот закаляет и воспитывает реальных мужиков.
Посвящение в подводники
На прочность корпуса подводный атомоход испытывался на максимальной рабочей глубине в 320 метров, предельно допустимой являлась глубина в 400 метров (различие составляет 20 %). Проверка корпуса на прочность происходит лишь дважды, на испытаниях и когда (не дай Бог!) лодка тонет... Мероприятие обеспечивали надводные корабли, охраняя водную акваторию и осуществляя связь с подводной лодкой. Понятно, что в случае бедствия, они вряд ли окажут нам, находящимся на глубине, экстренную помощь. Разумнее всего было надеяться только на себя. Поэтому внимательность, своевременные команды и слаженные действия каждого члена экипажа по их выполнению были чрезвычайно важны.