Ответственным за работоспособность и сохранность оконечных устройств системы централизованного оповещения «ПЛАТАН-О», установленной в помещении штаба и рубке дежурного по соединению, проводных линий связи к ним назначаю коменданта штаба, мичмана А. М. Ловкачева.
Приказ № 24 от 14.01.1980 г. (№ 34-ОП от 01.12.1979 г.) «О назначении ответственных за начисление и получение денежного довольствия на управление в/ч 87066».
А. И. Шахов.
А. М. Ловкачев».
Мною были сделаны выписки из приказов по 21-й дивизии РПК СН, которыми я был словно божьей благодатью отмечен дополнительными обязанностями и нагрузками, чтобы своевременно их выполнять, или хотя бы репетовать соответствующие приказания и команды. Некоторые из приказов повторялись с наступлением следующего года, где требовалось обновление состава военнослужащих. При этом обращает на себя внимание тот факт, что первый по списку приказ был издан в феврале 1979 года, в то время когда я еще пребывал в должности старшего торпедиста РПК СН «К-523» и находился в своем первом автономном плавании в составе экипажа.
Кстати, в кабинете СПС (секретная подводная связь) у капитан-лейтенанта Алексея Израилевича Шахова в выгородке, или рубке, частенько нес вахту мичман Богомаз, экипажный «шаман», родом из Еврейской АССР. Он был среднего роста, округлого телосложения, в смысле с животиком, также выпуклолицый, коротко, под ежик стриженый, весьма прагматичный и очень рассудительный товарищ. Уж не знаю, богом или чем другим помазанный, но что был всегда чем-то недовольный или кем-то обиженный, это точно — исконная и типичная еврейская черта. Богомаз обижался, что был обделен офицерской формой — наличием на его фуражке ремешка из кожзаменителя вместо плетеного золотого шнура. Категорически был не согласен с тем, что должен уступать место женщинам в общественном транспорте, мотивируя тем, что слабая половина среднестатистически и так живет дольше мужской. Газету Тихоокеанского флота «Боевая вахта» (и не только ее) называл не иначе как «местным брехунком», из его уст частенько можно было услышать: «У нас в стране с бумагой напряженка». А во всем прочем нормальный мужик.
«13 мая 1980 г.
Инструктаж у контр-адмирала Р. А. Анохина.
1134 — О. Г. Чефонов;
834 — Г. М. Щербатюк;
554 — Г. М. Щербатюк.
Зеленая ракета — при утере связи — «Следуй ко мне».
Инструктаж проводился у заместителя командующего 4-й флотилии контр-адмирала Рональда Александровича Анохина, что говорит о предстоявших практических торпедных стрельбах под эгидой объединения. Стрельбу торпедами должны были осуществлять экипажи Олега Герасимовича Чефонова и Григория Михайловича Щербатюка. А для отлова торпед назначены торпедоловы: большой № 1134 и два малых № 834, № 554.
Штаб 21-й дивизии считался плавающим, поэтому все офицеры, в том числе нашего кабинета, часто бывали в морях. Мне морской воды тоже хватало, хотя не так часто, как моим штабным сотоварищам, в основном на торпедоловах. У нас, в Павловске, сначала было два небольших торпедолова «ТЛ-9» в нашей дивизии еще один — в 26-й. Затем на флотилии появился большой по сравнению с малыми, я бы даже сказал комфортабельный торпедолов — «ТЛ-1134».
А вот другая байка со слов Леонида Ивановича Лукащука о качественности функционирования строевой части бербазы 26-й дивизии.
Служил на базе дивизии старшина 2-й статьи, который занимал очень важный пост — главного свинаря базы. И так он пришелся по душе этой важной должности, что та его ни под каким предлогом не хотела отпускать домой. Это состояние длилось до тех пор, пока кое-кто не заметил, что наш герой за денежным довольствием то явится, то не явится. Прямо как солнышко из-за тучки: то выглянет, а то и не соизволит. В общем, накликал он на свой «служебный роман» беду. Тогда же обратили внимание, что этот служака переслужил и помалкивает. Вместо положенных трех лет срочной службы он можно сказать бессрочно и безвозмездно отдавался уже четвертому году. Оказывается, этот старшина 2-й статьи призывался из детского дома, так как был сиротой. Возвращаться ему было некуда, а тут он: сам себе работник и сам себе начальник, сам себе производитель и сам себе отдел сбыта, сам себе главбух и сам себе кассир — и кто он был еще сам себе, всех должностей, наверное, и не перечислить. Видимо, здесь для него был полный душевный комфорт в сочетании с удовлетворительным материальным вознаграждением. А достаток достигался тем, что наш герой по-тихому, как в старину говаривали «из-под полы», сбывал продукцию налево, в поселок с женским именем Анна.
При всем при этом строевая часть бербазы насчет старшины 2-й статьи прямо-таки категорическим образом продолжала заблуждаться, так как почему-то считала, что самый главный свиновод давно уволен с флота домой. В общем, также по-тихому старшину 2-й статьи с присвоением очередного воинского звания втихую-подчистую уволили на гражданку.
«14 мая 1980 г.
Практические торпедные стрельбы».
Судя по записям, я находился на большом торпедолове с бортовым № 1134, на котором при моем соучастии были выловлены два изделия САЭТ-60М № 2234 и № 1730. Первое изделие было выстрелено экипажем Олега Герасимовича Чефонова, второе — лодкой Григория Михайловича Щербатюка. При этом у второй торпеды оказалась поврежденной резина приемного устройства системы самонаведения в головной ее части.
Помню, как в этом выходе была болтанка и нас покачивало. На борту торпедолова находился заместитель командующего 4-й флотилии контр-адмирал Рональд Александрович Анохин. Его тогда, бедного, так укачало, что моряки торпедолова даже ехидничали. А мне в этот день повезло, в обед там приготовили макароны по-флотски. Мало того что это одно из немногих блюд, которые я охотно ел, так еще и приготовлены были настолько хорошо, что я не смог себя сдержать, чтобы не попросить добавки, с учетом всех невостребованных ранее порций.
«22 мая 1980 г.
Посещение экипажа О. Г. Чефонова».
Посетил без цели проверки.
«В наследство», оставшееся от службы на «К-523», в штабе дивизии я продолжил учебу в Университете марксизма-ленинизма. Мне нравилось учиться, поэтому я старался не пропускать занятий, даже когда служил в штабе. Два года — это не срок и перед окончанием УМЛ я подготовил дипломную работу «Психологическая характеристика личности воина Быстрова Леонида Васильевича». Диплом об окончании этого университета, который я получил 31 мая 1980 года, никаких преференций кроме высшего образования в системе политической учебы не давал. Тем не менее некоторые мичманы, окончившие УМЛ, чрезвычайно этим гордились, в отличие от лодочных офицеров, которые стремились попасть туда лишь для того, чтобы под предлогом посещений занятий чаще бывать в поселке, а значит — дома.
Вывод: Но ведь не грех сочетать приятное с полезным.
«5 июня 1980 г.
Нормы получения соединением канцелярских принадлежностей:
По двум спискам 25 и 17 наименований.
23 июня состоится собрание.
Спартакиада комсомольского актива.
Смотр комсомольских организаций по спортивной работе:
* по видам спорта:
бег — 100 м;
подъем переворотом на перекладине;
рывок 1-й рукой 24-килограммовой гири;
кросс — 1 км;
метание гранаты Ф-1;
Участвует комсомольский актив в составе 8 человек. Подаются заявки. Условие для участия — предъявление комсомольского билета.
* по организационным мероприятиям:
состояние наглядной агитации;
участие в сборных командах объединения.
Военно-технический зачет».
В нашем кабинете «Ф-1, Ф-3» у флагманского штурмана Леонида Ивановича Скубиева в заведовании имелся барограф — прибор для измерения и записи на специальной бумажной ленте мастичным самописцем показаний атмосферного давления. Обычно он отмечал незначительные его колебания. Но однажды предъявил нам прямо-таки провальное падение давления. Таких показаний раньше он не выдавал. Резкое их изменение было вызвано тайфуном. В тот день объявили наивысшую степень штормовой готовности. Экипажи находились на кораблях. Автобусов для съезда на берег, конечно же, не подали и из Павловска никого не выпускали. Эти меры для меня апорией не стали, поэтому я решил пойти домой пешком. Спутника рядом не оказалось, поэтому я направил свои стопы в сопки как одинокий паломник.
Тропа Хо Ши Мина
Во всех этих переходах была проблема — контрольно-пропускной пункт (КПП), который находился на сопке при въезде в Павловск. Обычно КПП мы благополучно пересекали сидя в автобусе, предъявляя дежурному матросу свой пропуск. Но это в автобусе, когда нет никаких запретов для выезда в поселок. А если объявляется повышенная штормовая готовность, какой-нибудь оргпериод и выезд за пределы базы запрещен, то ни о каком легальном пересечении КПП разговора уже не было. Тогда мы использовали всем известный «конспиративный» маршрут под названием «тропа Хо Ши Мина». Правда, и там нас иногда поджидала засада в виде патрулей.