─ Милый! Я на месте.
Абонент на том конце провода что-то сказал, но, к сожалению, я не обладала настолько острым слухом, чтобы услышать, что.
─ Нет, тут ничего нет, ни одной бумажки. Сейф? Да нет у Тулинова никакого сейфа кроме того, огромного для оружия.
Оба-на! Теперь я решительно ничего не понимала. Значит, Игнат приходился Барби «Тулиновым», а на том конце находился «милый»? Во даёт! Что ж, это стоило запомнить.
─ Да где мне искать? В туалете, в ванной? Может, он оставил их на работе.
Я отошла от первого шока и, наконец, осознала, что чучело по имени Елена шпионит на неизвестного злоумышленника. Какие бумаги она искала? Уж не те ли, что я крепко прижимала к груди?
─ Ты, действительно, хочешь знать, как у меня дела? Плохо. Отвратительно. Боюсь опять впасть в депрессию. Проблема? Ах, я же не успела рассказать. Чёртов миллионер обзавёлся внебрачным ребёнком. Что? Сколько лет? Понятия не имею, может, шестнадцать, может, семнадцать. Пренеприятнейшая особа.
Это обо мне? Я пожала плечами. Взаимно. Именно так я думала о Барби.
─ Откуда взялась? ─ красотка рассмеялась. ─ Из того же места, откуда и все мы. Ах, ты о том, как она появилась в доме? Да чёрт её знает. Вроде, какой-то фонд разыскал Тулинова. Я не придала этому значения. А что, надо было?
Я пыталась понять, что замышляют эти двое, но мысль постоянно ускользала.
─ Нет, девка совершенно не похожа на папашу. Может, в мамку пошла?
Елена долго выслушивала незримого абонента и, наконец, хихикнула.
─ А ты прав. Ушлая девица. Скорее всего, мошенница.
Я? Мошенница? Хотя, если разобраться…
─ Да, ты прав, милый, ДНК-тест. Я выведу гадину на чистую воду, а, если не получится, решим проблему радикально.
Вся кровь отлила от лица. Что имела в виду Елена? Меня хотят убить? Тут в этом доме? В том самом месте, где Игнат решил меня спрятать?
─ Всё. Бегу. Целую, любовь моя. Всё сделаю в лучшем виде.
Ножки Табаки засеменили к выходу и через минуту застучали по лестнице.
Итак. Я осталась одна, с папкой, под кроватью, в растрёпанных чувствах.
Выждав некоторое время, выползла на белый свет и направилась к двери. Чёрт! Опять придётся воспользоваться шпилькой. Ну почему дверь просто не защёлкивалась и не имела собачки? Вставив изогнутую железяку в крохотное отверстие, я побледнела. Что-то мешало провернуть механизм. Елена! Эта сволочь умудрилась испортить личинку. И что теперь делать? Я заметалась по комнате в поисках запасного или пожарного выхода. Ничего такого. Только окно. Я посмотрела вниз. Третий этаж. Рядом раскачивалась толстая ветка векового дуба, на вид прочная. Что ж, выбора у меня не было. Спрятав документы под майку, залезла на подоконник, оттолкнулась и повисла, сдирая кожу на ладонях грубой корой.
На этом необдуманном поступке моя мыслительная деятельность иссякла. Ствол находился слишком далеко, совершенно ровный и идеально гладкий. Ниже злополучной ветви не наблюдалось ни единого сучка, за который я смогла бы зацепиться. О том, чтобы влезть назад, и речи не шло. А спрыгнуть вниз… Метров восемь, не меньше. В мои жизненные планы пока не входило ломать кости.
─ Мадемуазель Инна?
─ Пьер! ─ я так обрадовалась, увидев прямо под собой старого садовника.
─ Что Вы там делаете?
Странный вопрос.
─ Вишу.
─ Но как Вы там оказались?
Мои руки начали слабеть.
─ Помогите, пожалуйста.
С неожиданной для почтенного возраста лёгкостью садовник метнулся за угол и уже через мгновение вернулся с длиннющей стремянкой.
─ Аккуратно, мадемуазель. Смелее. Я придержу.
Как только мои ноги почувствовали опору, я вновь обрела уверенность. Но с ней вернулся и страх. Вот сейчас начнутся вопросы. Как я объясню свои приключения? Но Пьер молчал.
─ Огромное Вам спасибо.
─ И что? Нашли что-то интересное?
Я покраснела, чувствуя, как кожаная папка впивается под рёбра.
─ Если потребуется моя помощь, я к Вашим услугам.
Старик приподнял сначала шляпу, потом лестницу и исчез в глубине парка.
Я кашлянула. Ничего, как говорил отец, стыд не дым, глаза не выест. Поправив майку, направилась к центральному входу. Так не хотелось наткнуться на Жаклин или на чёртову Барби. Но, к моему счастью, старинный особняк оказался необитаемым, тихим и холодным, как склеп.