─ Нет, ничего. Я, пожалуй, пойду… работать.
Нехорошие предчувствия заставили сердце биться чаще. ОН где-то видел странного кадровика, или ему это только показалось?
─ Так чего ждёте?
Мужчина засеменил к двери. Сомнений не осталось. Эта шаркающая походка, несуразный вид и сутулая спина казались до боли знакомыми. Ничего, он обязательно вспомнит всё.
─ Игнат Васильевич, я, конечно, могу ошибаться, но это он.
Тулинов прохаживался по кабинету, нервно сжимая в руке телефонную трубку. Голос на том конце провода дрожал.
─ По-моему, он тоже меня узнал.
─ Ты уверен?
Ершов всхлипнул.
─ Нет, не уверен. Того я видел издалека, да и лет прошло немало. Вот только есть что-то неуловимое, что словами объяснить невозможно.
─ Ладно, не паникуй. Уезжай немедленно. Скажешь всем, что давление или понос. Отсидись на даче или у друзей недельку. А мы разберёмся.
─ Недельку? Что Вы говорите, Игнат Васильевич? У нас со сменой власти такое началось! Я только и делаю, что личные дела сотрудников, простите за тавтологию, в кабинет начальству таскаю. И на кой ему этот геморрой?
Тулинов нахмурился.
─ Власть не поменялась. А ты не мельтеши там. Неделя. Понятно? Скройся подальше от Москвы и не паникуй.
Он дал отбой и взглянул на Репина.
─ Что думаешь, Макс?
Репин нахмурился.
─ Даже не знаю. Столько лет прошло. Да и Ершов, он же близорукостью пожизненно страдал.
Игнат широко распахнул окно. Небо над Руаном начало темнеть. Первые звёзды застенчиво проступали на фиолетовом горизонте. Нет, в России ночь являлась не так, совсем не так. Сначала солнце окрашивало небосвод последней улыбкой, такой тёплой и нежной, будто улыбалось в последний раз. Затем исчезали звуки, ненадолго, всего на несколько мгновений, но в этой звенящей тишине расступались облака и являли бледный диск луны, который наливался, разрастался, и своим сиянием зажигал золотистые созвездия. В последние годы Игнат всё больше и больше скучал по Родине. Ну ничего, осталось подождать совсем немного, и тогда он заберёт Настю и вернётся в Москву. Взбалмошная девчонка залезла в сердце занозой и свербила при каждом неловком движении. Тулинов вдруг осознал, что ревнует её со страшной силой. И эту ревность ему не побороть. Он знал наверняка, не важно, кто окажется с ней рядом, рыжий долговязый парень или глубокий старик. Любой, кто посмотрит на Настю, будет тут же отодвинут в сторону. Да, хорошо, что девочка сейчас находится в женском пансионе, где на неё никто не станет пялиться. Но была и другая причина. Себя Тулинов боялся куда больше всех потенциальных соблазнителей вместе взятых. Запах золотистых волос пьянил и будоражил. А эти глаза… эти огромные глаза заставляли забыть всё на свете и даже то, что девочке всего шестнадцать.
─ Эй, Урс, ты слышишь меня?
Игнат перевёл взгляд на Репина.
─ У Ершова профессиональная память на лица и не только. Он военный кадровик. Любые мелочи запоминает. Даже те, на которые мы с тобой никогда не обратили бы внимания. К тому же мне стало известно, что наш каратель имеет девять пальцев. А у нашего друга сколько?
Макс усмехнулся.
─ Шакалёнку оторвало пальчик гранатой. Да и мордаху тогда подпортило. ─ Он минуту помолчал. ─ Скажи, Урс, ты долго думал, когда назначил его управляющим, посадил в кресло отца?
Тулинов застонал.
─ Кабинет моего отца, как и кабинет дяди Севы, свободны. В них всё осталось так, как было при прежних хозяевах. И никто, слышишь, никто их не займёт. Но ты должен знать. Шокалёнок прекрасный спец в нашем деле. И у меня не было выбора.
─ Выбор есть всегда. Дело не только в профессиональных качествах, но и в душевных. А гнильца выступала в парне сразу. Жаль, ты этого не заметил.
Игнат понимал, в чём-то Питон прав. Он никогда бы не взял этого парня в команду, но отец просил присмотреть за пацаном, когда сделал широкий жест ─ оплатил все пять лет обучения в Париже. И кто же знал, что ОН, неподготовленный сопляк, увяжется в Легион?
─ Нам бы собрать побольше информации о Шокалёнке. Справишься?
Репин кивнул.
─ Доделывай свои дела, а я о Мелком позабочусь сам.
Глава 24
ОН знал, что единожды полученная информация никуда не девается. Она кодируется и сдаётся на длительное хранение в определённую соту подкорки. Расслабиться! Отключить мозги! Отвлечься от дел! Только так можно вытащить зашифрованные генами воспоминания, которые мучили, раздирали на части, но не хотели всплывать на поверхность.