В течении следующего года убийств стало меньше и твари стали появляться реже, но все же по улицам ходить было не безопасно. Постоянные ограничения свободы, слишком нервировали людей, и такие эмоции провоцировали болезнь, и ускоряли химические реакции в костном мозге.
Правительство в темпе горной реки начало ужесточать правила поведения людей в обществе. Препарат "сон" выдавали везде бесплатно. Купил билет на любой вид транспорта и получил маленькую колбу на цепочке, в которой десять таблеток. Болезнь предупреждали, но лечения для нее не было. Выходы на поверхность, которые не относились к метро и присутствовали на планах города, закладывали бетонными блоками. Поднимались старые планы и чертежи катакомб, забытых подвалов. На каждой станции метро постоянно дежурили тяжело вооруженные милиционеры. Во всех канализациях отряды зачистки проводили плановые обходы. Простые канализационные люки заменили на новые сверхпрочные модели. Эти люки закрывались на манер дверей в подводных лодках.
Тормоза (милиционеры) на улицах в большом количестве и тамбуры в общественных заведениях. Стали нормой общества. С продажей оружия, алкоголя и всех возбуждающих средств боролись, как с фашистами в сорок первом. Правительство пыталось убрать причины возникновения возбуждения у людей. Драки, протесты и любые беспорядки жестко подавлялись. Людям сообщалось, что все, что делает правительство, делается на их благо и для их безопасности.
Все, что правительство смогло дать людям это относительную безопасность для жизни с помощью сил милиции и военных. Что впрочем, не всегда помогало простым людям. Военные не разбирались в кого стрелять, когда начиналась пляска смерти.
Подпольные места запрещенных развлечений и подвальные цеха стали появляться, как грибы после мелкого и обильного дождика. Закрытые отели и квартирные комплексы организовывались хозяевами не нужных сейчас кинотеатров. Города переходили на подпольное (в прямом смысле) производство нужных для жизни товаров и жизни за крепкими стенами.
Торговцы возбуждением, как их называли в народе, стали появляться на улицах и в закрытых помещениях. Наступала новая, но не лучшая жизнь.
2
Страх убивает разум. Страх есть маленькая смерть, влекущая за собой полное уничтожение. Разница между храбрым и трусом не в том, что храбрый не боится, боятся оба, но страх управляет трусом, а храбрый управляет страхом. Ты должен позволить ему пройти сквозь себя и приручить его....
Я бежал по улице, тяжело дыша и размахивая руками, иногда останавливаясь, чтобы прислушаться и перевести дух. Тяжелый черный плащ из легкой японской брони давил на плечи, метательные ножи в ножнах на руках оттягивали их к земле, кожаные ботинки на железной подошве мешали ногам выполнять функцию "нас не догонят". Из под шапки с прорезями для глаз пот лил, как из ведра, да и под плащом было не сухо. Все тело ныло от недавних ударов тупыми и острыми предметами. Ощущение, попал под автобус, выполз и побежал, как нельзя лучше характеризует мое нынешнее состояние. И ведь сам виноват, что обидно. Каждый раз, ввязываясь в драку из-за какой-нибудь овцы или барана, корю себя за нелюбовь к собственному телу и авантюрное поведение. Обещаю себе в следующий раз подумать дважды и изменить профессию.
Кто в здравом уме в наше время придет один в Подвал (название подпольного бара) с девушкой, да еще, с какой девушкой. Просто солнце какой-то вся сияет, стройная, подтянутая, длинные волосы, тонкие черты лица, красивые ровные зубки. Так и притягивает к себе всякую падаль, как магнит. А парень идет рядом и с гордо поднятой головой поглядывает на всех. Типа, какой я крутой, посмотрите, что у меня есть. Тогда я просто удивился, но решил, что парень так же, как и я с мозгами дружит и все держит под контролем, раз петухом выхаживает.
Многие богатые папочки после кровавого месяца начали нанимать по паре телохранителей для своих чад. Те таскались за ними даже в туалет. Защищали их не только от посторонних, но и от самих себя. Индустрия охранного бизнеса быстро пошла в гору. Железные нервы ценились на вес золота.
Посмотрел на чудо природы и, развернувшись к бармену, продолжил с ним разговор на тему слухов. Павел работал уже год в этом не совсем чистом и не совсем спокойном заведении и мог много интересного рассказать о клиентах. До кровавого месяца в бар ходили практически одни и те же люди. Завсегдатаи. Кто рядом работал, кто жил неподалеку, кому просто приглянулся маленький, уютный уголок веселья в море развлекательных заведений Москвы. С Пашей мы познакомились задолго до кровавого месяца, когда я заливался после очередного удачно провернутого дельца. Тогда я занимался всем, что приносило деньги. Я не делал различий между хорошо и плохо. Философия жизни у меня была простая. Выживай и делай - это по максимуму.