Но как тогда объяснить, что именно на этом направлении немецкие войска всего за два последующих месяца совершили многосоткилометровый бросок до Сталинграда на Волге с захватом огромной территории вплоть до Северного Кавказа?.. По данным немецкого командования, потери Красной Армии в Харьковской операции составили более 400 тысяч человек только пленными. Здесь надо принять во внимание, что это произошло не в первые месяцы войны. Уже была победа наших войск под Москвой (потери от которой тоже пора бы посчитать добросовестнее и научнее, — они, победные, будут недалеки от харьковских разгромных). Уже успешно прошли осенние и зимние наступательные частные операции на многих участках фронта. Стал очевидным провал гитлеровского блицкрига. Наметился некоторый перелом в нашу пользу. Скачок вермахта оказался возможным из-за огромного образовавшегося пробела в нашей обороне в результате «неудачи» под Харьковом. Он действительно поставил под угрозу само существование нашего государства. Потерю почти миллионного войска со всем вооружением не так-то просто было восполнить. Только к концу 1942 года удалось заполнить эту гигантскую брешь, остановить продвижение немцев и собрать силы для нового наступления.
Откуда же такая огромная цифра наших Потерь? Ведь если верить опубликованным данным, в харьковском наступлении участвовало всего 640 тысяч наших войск.
Уже тоща, во время нахождения в разведгруппе фронта, мне стало известно, что в этой операции помимо трех основных армий Юго-Западного фронта будут участвовать и другие войсковые соединения, переброшенные с других фронтов или из резерва. Они были включены в состав трех основных армий. Это держалось в строжайшем секрете в целях дезинформации противника (и своего народа, в случае неудачи).
После провала наступления об этих частях нигде не упоминалось. Кроме того, наступление поддерживали части двух соседних фронтов, так же понесших большие потери.
Общее, так и не названное действительное число участников этого наступления, превышало миллион человек. (В свидетельствах участников харьковского сражения, кроме трех основных армий, назывались 9-я, 54-я, 38-я армии, 103-я стрелковая дивизия, прибывшая из Самарканда, и другие.)
Все это гигантское войско, вся эта трудноисчислимая масса людей всего несколько дней тому назад представляла собой огромную силу. Ту силу, с помощью которой командование — во главе с маршалом Тимошенко — намеревалось «полностью и окончательно освободить от захватчиков всю Украину!..»
Теперь плененные, без толики своей вины униженные, отторгнутые и преданные анафеме, шли, изнывая от жажды и голода. Жители близлежащих деревень выходили к колонне, но их не подпускали близко. Тех, кто пытался передать или перекинуть кусок хлеба, картофелину или протянуть кружку воды, отгоняли прикладами. Если кто-то пытался выйти из строя, чтобы принять подаяние, тут же раздавался выстрел. Иногда как предупреждение, а иногда — без промаха, наповал.
Когда на пути встретился перелесок, двое из нашей колонны бросились в сторону, надеясь успеть добежать до него. Но пули настигли их раньше.
Время от времени выстрелы раздавались снова, оставляя на пути следования вехи-трупы. Убитых, на устрашение живым, не убирали. Пленных шали безостановочно, не давая ни пить, ни есть. Только с наступлением сумерек была дана команда остановиться и сесть. Смертельно уставшие люди, как подкошенные, валились на землю и тут же засыпали. Те, кого команда застала в сырой низине, вынуждены были провести ночь в хлюпающей жиже, образовавшейся под ногами людской лавины. Вставать и сходить с места запрещалось.
Едва рассвело, пленных подняли и пошали дальше. Тех, кто не смог встать, конвоиры поднимали прикладами и коваными сапогами. Снова слышались короткие автоматные очереди и одиночные выстрелы. Палило солнце. Жажда становилась все нестерпимее.
Видел, как несколько человек, шедших за повозками, бросились пить еще не успевшую впитаться в грунт пенистую лошадиную мочу.
Только к вечеру третьего дня нас пригнали к месту назначения. Это снова была окраина Харькова, где остановилось наше наступление. Здесь все уже было подготовлено для размещения многотысячной людской массы. Огромная территория огорожена колючей проволокой в два ряда и разделена на несколько загонов. В одном из них были установлены три больших котла, похожих на те, в которых варят асфальт. Котлы заполнили водой и развели под ними огонь. Выстрелами из карабинов охрана прикончила лошадей, привезших раненых. Туши разрубили на куски и бросили их в котлы, где вода уже начала закипать.