Говорить о том, что мы усиленно готовились к войне с Германией и могли даже напасть на нее первыми, было нельзя, и об этом нигде и никогда не писалось, потому что это опровергало бы утверждение, что мы понесли колоссальные потери в живой силе и технике в 1941 году якобы потому, что Германия напала на нас вероломно, внезапно, в то время как мы воевать с ней совсем не собирались и не были к войне готовы. Таким образом, внезапность для нас, если она и имела место, заключалась в том, что Германия нанесла нам удар раньше, чем это успели сделать мы. Нужно наконец сказать всю правду о минувшей войне...
В. В. Иванов, ветеран войны и труда.
397741, Воронежская обл., Бобровский р-н, с. Никольское».
И такая приписка:
«Уважаемый Борис Владимирович!
Ничего не имею против использования вами моего письма против ваших оппонентов, раз это нужно для установления истины о ВОВ.
В моем письме нет ни капли вымысла. Я даже помню фамилию комиссара, который на своих занятиях по основам марксизма-ленинизма сказал нам о том, что наше правительство и командование армией ожидают возникновения революционной ситуации в Европе. Это комиссар Полторак».
Было довольно любопытно наблюдать за реакцией Комолова — этого пришельца из прошлого. Надо отдать должное: годы работы в «органах» и соответствующее воспитание (отец — чекист со стажем) сделали Сашу почти невосприимчивым к инакомыслию (а может быть, просто к независимому, свободному осмыслению)...
Закончив читать, он попросился покурить... на лестничной площадке.
— Можете покурить в туалете, Саша, за одно и «жучка» для подслушивания поставите, — дружелюбно посоветовал я...
Я дал ему прочесть еще несколько писем, касающихся этой же темы, а также наших действительных потерь в войне и фальсификации исторических фактов. Он по-прежнему старался казаться непробиваемым, но было видно, что теперь это стоило ему усилий. Он как-то обмяк, хотел вытереть пот со лба, но вероятно, забыл носовой платок...
Он ушел ни с чем. Пообещал позвонить, оставил свой рабочий телефон, на случай, если я все же соглашусь помочь им...
Свое обещание он выполнил. Звонил чуть ли не каждый день в течение всей недели, даже в воскресенье. Все пытался повлиять на меня. А потом снова пожаловал домой. Было ясно, что на этот раз он прихватил бо-о-льшой «булыжник за пазухой»... Убедившись, что не собираюсь изменить свое решение, он нанес свой главный удар:
— Если не поможете нам, ваша книга не выйдет в свет!..
Он верно рассчитал, нашел самое чувствительное место. А скорее всего, действовал по заранее составленной схеме психотронного воздействия, при котором в более критической ситуации, чем моя, может появиться желание выброситься из окна или переселиться в иной мир другим способом, либо пойти на сделку с собственной совестью и принять их условия. Ни то, ни другое было для меня неприемлемо, даже тогда, когда ценой была свобода, а иногда и жизнь. Все это я постарался достаточно доходчиво ему объяснить. Он опять сник (еще бы, не сумел выполнить задание товарища Крючкова!).
Я перевел разговор на отвлеченную тему. Спросил:
— Это правда, что в вашем ведомстве используют методы психотронного воздействия на оппонентов, отработанные на заключенных в лагерях ГУЛАГа?..
— Не знаю, — протянул он, — вот ЦРУ, да, применяет, а что касается нас, ничего не могу сказать. Чего не знаю, того не знаю... — И не очень уверенно произнес: — Недавно у входа в здание обнаружили труп нашего сотрудника. Причину смерти так и не удалось установить...
— Происки ЦРУ? — сочувственно спросил я.
— Не исключено... — ответил он.
— А вот интересно, — продолжал я играть комедию, — во сколько обходится нам (умышленно сказал нам, а не вам) подслушивание телефонных разговоров? Говорят, вы купили очень умный и очень дорогой иностранный компьютер, который подключают к общей сети, и он сам выбирает и записывает только нужные вам разговоры. Для этого достаточно в программу устройства заложить определенные слова и фразы. Как только произносится нужное словосочетание — автоматически включается запись, и абонент на крючке...
— Контролировать телефонные разговоры всего населения мы не можем. Речь может идти только об ограниченном количестве лиц, — деловито заявил Саша.