Авторы некоторых писем категорически возражают против названной мной цифры потерь в Харьковской операции. Один из них полковник в отставке Лягуша Николай Федорович из Одессы спрашивает, известно ли мне, что к началу операции советские войска на юго-западном направлении располагали всего 640 тысячами человек? Неоткуда, мол, взяться миллиону пленных и погибших. «Эти данные давно опубликованы в советской и зарубежной литературе». В отличие от меня, полковник Лягуша не участвовал в Харьковской операции и не мог знать, что фактическая численность войск, участвовавших в операции, более чем в два раза превышала указанное число. Помимо трех основных армий фронта, упомянутых в официальных документах, в операции участвовали: 9-я, 54-я, 38-я и другие части, не считая армий двух соседних фронтов на флангах, понесших большие потери. Об этом уже говорилось в начале повествования. Странно, что «разведчик-профессионал с тридцатилетним стажем» (так он представился в письме) не знает иных способов определения численности войск и потерь, кроме как из «литературных публикаций».
А вот Анатолий Михайлович Синикчиянц из Москвы, представившийся как «красноармеец Великой Отечественной войны, ныне полковник в отставке, научный руководитель Музея истории ВВС МВО, в комсомоле с мая 1940 г., в партии с 1949-го», называет другие цифры, ссылаяс> на сводку Совинформбюро: «5 тыс. убитых и 70 тыс. пропавших без вести». Но сам же ставит под сомнение эти цифры ссылкой на данные «Военно-исторического журнала» за 1990 год: 267 тысяч убитых, раненых и пропавших без вести...
Чему же верить, Анатолий Михайлович?..
Сейчас, по прошествии более полувека с начала войны, появилось немало подтверждений тому, что наши огромные потери не только в харьковском котле, но и в других операциях, как правило, были следствием крупных просчетов командования. Но число потерь по-прежнему либо преуменьшалось, либо замалчивалось вовсе.
В подтверждение сказанного мною, приведу данные из книги Б. Соколова «Цена победы» («Московский рабочий», 1991):
«Маршал Советского Союза А. М. Василевский в своих воспоминаниях сообщает: «В мае советские войска потерпели тяжелейшие неудачи в Крыму и на Харьковском направлении. Ударной группировке противника, насчитывавшей 900 тыс. человек противостояли 1 715 000 наших солдат и офицеров, то есть , вдвое больше».
Это один из тех считанных случаев, когда в советской историографии встречаются правдивые цифры о соотношении сил в Великой Отечественной войне. Нет сомнений, что на всем протяжении советско-германского фронта к лету 1942 года советские войска имели еще более заметный перевес... О каком превосходстве вермахта над Красной Армией в живой силе вообще может идти речь!
И тем не менее наши потери в живой силе по данным Б. Соколова были впятеро выше немецких.
Соотношение потерь в технике с мая по октябрь 1942 года было также не в нашу пользу: по танкам — 9,5:1, по самолетам — 2,2:10
В статье «Кто кого победил под Москвой в 1941-м?» (газета «Начало», 1991, № 6) говорится: «До сих пор мы не знаем цифру наших потерь под Москвой. Одни исследователи считают, что более двух миллионов, другие называют числа гораздо большие. Немцы потеряли там около 600 тысяч солдат и офицеров, четыре солдатских жизни отдавали наши стратеги за жизнь одного немецкого солдата, компенсируя кровью прорехи своего полководческого гения. Действуя за пределами человеческих возможностей, захлебываясь в крови, советский солдат остановил врага».
Можно, конечно, говорить о преимуществе гитлеровцев в технике, в умении воевать. Все это мы уже слышали. Не слышали мы главного: нашими солдатами довольно часто бездарно командовали!
Разумеется, это не относится к той части наших талантливых полководцев, которые, вопреки указаниям Ставки, больше следовали наставлениям Александра Васильевича Суворова и умели побеждать малой кровью, не числом, а умением!
Глубокий анализ причин наших огромных потерь и поражений в начале войны дан в уже упомянутой книге «Цена победы».
«Главной причиной нашего поражения в 1941 году была отнюдь не внезапность, а гораздо более долговременные факторы: преимущество вермахта в уровне боевой подготовки, преимущество германского командного состава в стратегическом, оперативном и тактическом мышлении». И еще: «Наше превосходство в численности войск и в вооружении, и в боевой технике было весьма значительным. Располагай такими внушительными силами английская, американская или польская армия, поражение Германии было бы неминуемым и скорым. Но Красная Армия не только не смогла остановить агрессора, но и потерпела тяжелейшее поражение, потеряв большую часть своего кадрового состава за первые месяцы войны. И такое развитие событий было обусловлено вескими причинами. Начнем с того, что группировка советских войск на западной границе носила ярко выраженный наступательный характер»...