В этом мире я пока нашла единственное относительно безопасное место — маяки. Но брат с сестрой тоже жили у маяка… и их это не спасло. Я снова посмотрела на фотографии маяка, на план побережья, на вид сверху. Одна дорога. Если все время находиться сверху и наблюдать за ней, то можно успеть спуститься и уплыть на катере. Куда? Куда, кто бы мне сказал, я смогу уплыть?! На другой берег залива? А если на дороге появится автомобиль на скорости сто километров в час? Далеко ли я успею уплыть? А если это будет амфибия — автомобиль, который может двигаться под водой? А долго ли я смогу жить без сна? Потому что если сидеть на маяке и весь день следить за дорогой, а ночью ложиться спать, то это довольно дурацкая затея. Я вытерла слезы. Истерика — плохая помощница, когда нужно принимать важные решения, от которых зависит жизнь.
Хорошо. Начнем сначала. Есть три варианта: Матвей — охотник, он вышел на мой след и будет теперь вести меня, либо пока не найдет способ убить, либо пока не убедится, что я здесь одна и ни к кому его не приведу. Второй вариант: Матвей — «слепой» охотник. То есть он происходит из семьи охотников, но ничего не знает ни о себе, ни о нас. В конце концов, здешняя картина мира не включает ни переходов между мирами, ни эльфов. Если не на кого охотится, то как они смогут поддерживать себя в рабочей форме? Может, и правда, охотники забыли о нас много веков назад? Так, что-то осталось на уровне генетической памяти, но он не понимает природы своих чувств и тем более не знает, что делать дальше. Третий вариант: я просто нравлюсь Матвею. Маловероятно, но почему бы и нет? Хотя в таком случае он едва ли стал бы рассказывать мне о своей девушке. И потом, я не соответствовала местным канонам красоты, скорее, наоборот. И я была старше его. Дело было не только в моем настоящем возрасте. Если я правильно интерпретировала их продолжительность жизни, я могла бы претендовать на звание самого старого жителя на Земле. Но во-первых, собственно на Земле я прожила всего три года, а во-вторых, у меня не существовало никаких документальных подтверждений возраста, кроме клеточной информации, но эти маркеры здесь еще не научились читать. Ладно, хватит шутить. Я выглядела старше него. Лет так на пять-семь. А это уже достаточно большая разница, по местным меркам, чтобы не относиться к женщине как к возможному партнеру…
Но когда охотники выслеживают жертву, они ведут себя почти как обычные люди, которые испытывают симпатию к человеку. Стараются оказаться рядом с объектом своей влюбленности, находят возможность поговорить, переброситься шуточками, побыть вместе. Но есть одна неуловимая нота, это самое «почти». Охотники чуть-чуть переступают эту грань. Разговаривая, они подходят чуть ближе, чем позволяют правила приличия. Оказываясь рядом, всегда следят глазами… С каждой новой встречей охотник все глубже и острее чувствует свою жертву. Чем дольше длится контакт, тем больше может охотник — рано или поздно он начинает чувствовать, здесь ли жертва или нет, ее настроение и даже может предугадывать простейшие желания и действия. Хуже всего бывает, если допустишь физический контакт. Он начинает ощущать твое присутствие в радиусе нескольких километров. Расставляет сети, чтобы в них попало как можно больше жертв. Я вздрогнула, отгоняя воспоминания. Два раза я уже попадала в эти ловушки — не распознала охотников. Но там были другие миры. Совсем другие.
Сменить работу? Уехать в другой город? Остаться и понаблюдать, как Матвей будет вести себя дальше, чтобы точно понять, кто он такой? Как жаль, что мы очень мало знаем об охотниках. И все-таки кое-что мы знаем!
Глава 5. Социальные сети
Люди — такие беззащитные с этой игрушкой под названием «социальные сети». Как будто мир вокруг теплый и ласковый, и нет в нем ни воровства, ни грубости, ни зависти, ни хамства… Как будто им никогда не приходилось срываться с места и уходить, как будто за ними никто никогда не следил…
За каких-то три часа я выяснила о Матвее все, что хотела. Друзья Митя и Витя. Интересы — автомобили и самолеты, все как положено обычному мальчику. Невеста Людочка. Еще несколько милых девушек в друзьях — это правильно, Людочке тоже с кем-то нужно будет общаться после их свадьбы. Школа, институт, дача, работа… Все выглядело очень мирно и обычно. Если бы не брат Иван. Имена братьев могли быть, конечно, совпадением. Но в сочетании с фамилией — Гавриловы — вероятность родителей-охотников резко возрастала. Причем охотников не слепых, а тех, которые знают, что делают. Гаврил, Габриэль — небесный покровитель охотников. Еще когда я читала их книги по религии, я запомнила, каких фамилий мне стоит опасаться — от имен Михаил и Гавриил.