— Телефон есть? — громко спросила я.
— Что? — Настя очнулась. — Чей телефон?
— Все равно чей. Звони в скорую. Здесь все плохо.
Взгляд Насти стал немного осмысленнее. Она пробралась к нам сквозь стулья и обломки лампы.
— Что случилось?
— Настя, — резко и внятно повторила я. — Нужен маркер, телефон, аптечка и соленая вода.
Настя смотрела на кровь, растекшуюся вокруг Матвея, и ее взгляд снова делался пустым и стеклянным. Ладно, начнем сначала. По одному предмету за раз.
— Здесь на столах были маркеры, найди один и дай мне.
Настя кивнула и посмотрела на стол, потом наклонилась, пошарила на полу и протянула мне толстый черный маркер с синей надписью Infinite Line. Да уж, бесконечная линия, это точно.
— Сколько времени?
Настя вынула из кармана телефон, открыла крышку:
— Семнадцать сорок пять.
Я написала на лбу Матвея эти цифры: 17:45. Оттирать будет долго, если выживет. Но если выживет, скажет спасибо. Некоторые пишут на руке, но это не всегда работает, иногда кровь смывает надпись. Бумага — тем более ненадежно. Теряется, рвется, промокает. А не написать — еще хуже. Правда, я понимала, что каждое мое прикосновение еще сильнее связывает его со мной. И если даже он не знает, кто я, он будет искать встречи со мной. И нет никакой гарантии, что ему снова не захочется прикосновений… или чего-то еще.
— Так, теперь звони в скорую, — скомандовала я Насте.
Настя набрала номер и снова посмотрела на меня.
— Я не знаю, что говорить, — растерянно сказала она и в глазах ее стояли слезы. — Его спасут?
— Да, если мы все будем делать правильно. Дай сюда телефон. А теперь проберись на кухню. Знаю, что невозможно, но ты постарайся. Набери в кувшин теплой воды, литр. И раствори столовую ложку соли. И неси сюда.
Настя кивнула. Я снова поймала ее взгляд, ее невинные чистые глаза.
— Настя, это очень важно. Я не знаю, как ты это сделаешь, но от этого зависит жизнь Матвея.
— Я сейчас, — сказала Настя, врезаясь в остатки толпы у выхода. Наверное, девочка была очень хорошим секретарем.
В телефоне длинные гудки сменились сначала проигрышем, потом механический голос сообщил, что в целях безопасности наш разговор записывается и только потом я услышала усталый женский голос.
— Оператор номер семнадцать, Ольга, я слушаю. Что у вас случилось.
— У нас обрушился потолок. На человека. Разрыв артерии. Десять минут назад.
— Адрес, — меланхолично спросила женщина на том конце провода.
Я четко и внятно назвала адрес.
— Ваш контактный телефон?
— Зачем? — рявкнула я.
— Мы должны проверить, что это не ложный вызов.
— Какой ложный вызов? — заорала я так, что обернулись даже те, кто еще не успел выйти. — Здесь человек истекает кровью! Пока вы будете перезванивать, он умрет! Вы знаете, что такое разрыв артерии?
— Ждите, скорая подъедет через тридцать минут…
— Через тридцать минут здесь будет труп, вы не понимаете?
— К вам сложно доехать, пробки на кольце.
— В воздухе тоже пробки? Вертолет, я знаю, у вас есть вертолеты…
— Вертолеты для экстренных случаев…
— В здании обрушение потолка. У человека разрыв артерии и переломы. Какой еще должен быть экстренный случай? Пожалуйста, высылайте вертолет. Каждый ваш вопрос — это триста кубиков потерянной крови… — я не знала. что еще ей сказать. — Мы тут по колено в его крови, он без сознания, и я понятия не имею сколько еще ребер у него сломано. Какие еще тяжелые случаи вам нужны?
— Отправляю бригаду, ждите, — ответила она и отключилась.
Я бросила телефон на стол и посмотрела на Матвея. Он выглядел совсем плохо. Побледнел и начал потеть. Плохая фаза.
— Кажется, это вена, а не артерия, — сказал кто-то тихо рядом со мной. — И мы не стоим по колено в крови.
Я обернулась. Вход опустел. Но рядом со мной стояли три человека. Оказалось, сбежали не все. Они смотрели на меня как-то странно. Видимо, не ожидали от меня такой бури. Но они не видели, как умирают от потери крови, а я видела.
— Вы готовы везти его в больницу? — спросила я. — Везти в лифте, стоять в пробках? Не думаю, что сейчас в городе массовое обрушение потолков и есть случаи более срочные. И у них наверняка не один вертолет.
— Может, хотя бы вынести его отсюда? — спросил один из оставшихся мужчин.
Я посмотрела на потолок и покачала головой. Пусть выносят санитары. Потолок больше не прогнулся. Из-за рухнувшего светильника было темновато, свет проникал только через окна. Надеюсь, врачи прибудут раньше, чем наступят сумерки.