Эх, надо же иметь такое невинное лицо, на котором отражаются все мысли, чувства, желания — только смотри. Меня не восхищает эта возможность, но иногда такие лица кажутся очаровательными — как набухшие по весне бутоны первоцветов или робкие, едва зеленые листочки, раздвигающие плотный панцирь почек.
— Привет, — сказала я самым нейтральным голосом, на который была способна. — Ты Люда? Подруга Матвея?
— Да, — выдавила она. Она не ожидала, что я ее узнаю. Конечно, откуда вам знать, на что способны эти эльфы, кроме как танцевать при луне!
— В каком он состоянии? — снова ровным голосом спросила я, хотя эта фраза потребовала немного больше усилий, чем предыдущая.
— Матвей просил тебя зайти к нему… — ее голос дал трещину.
Я вздохнула, отступила на шаг назад и посмотрела на девушку. Нет, с этим решительно нужно что-то делать.
— Послушай, Люда. Я хочу сказать тебе одну вещь.
Девушка подобралась и стала похожа на хищника перед прыжком. Она готова была драться за свое счастье. За то, что она считала своим счастьем. Я поймала ее взгляд и остановила себя. Нет, я не буду заглядывать внутрь ее, хотя и могу. Мне это не нужно.
— Между мной и Матвеем ничего нет. Мне очень жаль, что Матвею так не повезло. Будь на его месте другой человек, я вела бы себя точно так же.
Девушка слушала и не верила. Я читала недоверие в ее руках, сгорбленных плечах, в том, как она перекатывалась с носка на пятку и обратно, хохлилась, сдвигала брови и морщила носик. Она не верила, но очень хотела верить.
— Видишь ли, я собираюсь стать врачом. Я прошла курсы первой помощи в экстремальных условиях. Я знала, что нужно делать, чтобы человек, на которого рухнул потолок, остался жить.
У нее распахнулись глаза.
— Рухнул потолок?
Я кивнула.
— Да, упал потолок, светильник и крепления. Если бы кронштейн упал на пару сантиметров правее, Матвея было бы уже не спасти.
Из серых глаз Людочки потекли слезы. Но морщины разгладились, а губы задрожали, как у любого человека, который плачет на людях и старается этого не делать.
— Здесь холодно, — сказала я. — Пойдем, здесь за углом кафе, ты замерзла.
Она кивнула. Когда мы дошли до кафе, у нее уже начали стучать зубы. Не глядя, я заказала себе кофе с молоком, а ей — с коньяком. И когда его принесли, не спрашивая Люду, я высыпала в ее стакан две ложки сахара и только потом придвинула напиток девушке.
— Пей и грейся!
Она глотнула и не заметила, что пьет. Ну что ж, видно судьба у меня такая в этом году — спасать замерзших и искалеченных. Впрочем, не только в этом году. Обычно я занимаюсь этим каждый день. А тут — всего третий раз за месяц. В среднем получается раз в неделю… можно сказать, работа в щадящем режиме…
— Матвей тебе совсем ничего не говорил? — спросила я. — О том, что случилось?
Она мотнула головой из стороны в сторону.
— Он мало пока говорит. Ему нельзя. Попросил тебя найти и уговорить навестить его. Очень просил… — Она опустила голову. Слезы стремительно покатились вниз, сорвались со щек и упали в чашку.
— У нас было собрание сотрудников. Большой зал забит битком, маленькая дверь, кто-то сидел, кто-то стоял. И вдруг начал рушиться потолок, — спокойно заговорила я, будто рассказывала о прогнозе погоды на послезавтра. — Паника, давка. А меня прижало к стене, далеко от выхода. Я подняла голову, чтобы дышать… ну и следить за потолком тоже. Увидела, как выпали крепления светильника и светильник рухнул на стол. Наверное, машинально проследила, куда он упал и увидела, что на Матвея. А дальше сработали инстинкты и учеба на курсах. Вот и все. Но я думаю… — здесь мне пришлось проследить, чтобы в моем голосе появились эмоции: горечь, обида, немного злости, — человек, который истекает кровью на глазах у людей и не получает помощи, испытывает что-то вроде шока. Никто ему не помогает, а он теряет сознание и видит, как люди перепрыгивают через стол, через него и ломятся к выходу… Нам на курсах рассказывали про психологические проблемы несчастных случаев. Что это нормально — испытывать горячую благодарность к тому, кто оказал первую помощь. И что не нужно этого стесняться. Нужно просто принять это «спасибо» и все. Чтобы человек знал, что помогать — это в порядке вещей и мог жить дальше. Вот так. Ничего личного.
Она кивнула слабо улыбнулась.
— Спасибо, что рассказала. Ты очень добрая. Наверно, из тебя получится хороший врач.
— Я надеюсь, что получится, — улыбнулась я.
— Но ты ведь… придешь к нему? — робко спросила Людочка. — Его родители живут в другом городе и пока не приехали. Он совсем один там. И ему тяжело.