Но он так жадно и по-хозяйски обнимал меня за талию, прижимал к себе и будто хотел выпить, осушить до самого дна, что все мысли вылетели, тем более заготовленная речь. Ну уж если сам Дубровский, наш принц, решил поцеловать меня, исполнить, так сказать, незатейливую пролетарскую мечту обычной студентки, то мне ли Глафире Сорокиной, его останавливать.
В общем, если случалось в моей жизни что-то необыкновенное и чудесное, то пропуском к тому послужила не потерянная туфелька и не убежавший кролик, а обычная бутылка лимонада, вылитая на стул. Дубровский в самом деле не обидел меня ни чем, просто поцеловал пару раз, потом долго разговаривал, сидя у камина. Я же только пила коньяк, бестолково подхихикивала и тихо удивлялась тому, что одногруппник в принципе умеет столько говорить. Еще он приглашал на свидание, выпытывал мои планы, предлагал встречаться…
А на следующий день в институте просто поздоровался и прошел мимо…
7
После жадного казановы я взяла ещё нескольких пассажиров, вполне благополучных. Можно было работать и дальше, но разнылась спина и в глаза будто песок насыпали. Я заехала в свой двор, припарковала машину так, чтобы видеть окна квартиры, вытащила термос с кофе и ждала, пока родственники лягут спать. Сил общаться с кем-либо не было, а особенно — выслушивать претензии сестры за долгое отсутствие, ворчание Игоря или крики племянниц. На которых после девяти вечера нападало натуральное бешенство. Абсолютно милые и тихие днем, ко времени сна племяшки превращались в секретное и особо мощное оружие чайлдфри, потому как пять минут их концерта и беготни по дому у любого отобьют желание заводить детей.
Но свет в окнах все не гас, запасы кофе иссякли, а без отопления в машине становилось все холоднее. Еще в моей комнате исчезли шторы. А я-то сижу и думаю: что не так? Надеюсь, Надя решила их просто постирать перед Новым годом.
Не просто. На пороге квартиры меня ждала гора коробок, мои справочники и учебники в пакетах для мусора и одинокий кактус сверху. Подумать только, как, оказывается, много вещей хранилось в моей небольшой комнате.
— Это ч-что? — не снимая пуховик я влетела в кухню и остановилась напротив Нади.
— Мы с Игоряшей, — медленно, как умственно отсталой, проговорила сестра, — решили на время поездки нанять бригаду рабочих, сделать ремонт в комнате и переселить туда Полину и Алину. Представь как здорово: мы отдохнем, а вернемся в уже готовое и чистое помещение. Ты же всегда жаловалась, что не высыпается там: громыхает муровоз и ругаются дворники. А здесь, на кухне, будет очень здорово: тихо и диван мягче.
У меня даже воздух закончился от возмущения, зять только насупился и сверлил меня взглядом. Сейчас еще демонстративно соберет вещи и уйдет к своей маме. Не раз, не раз я видела подобное представление. В последний — я отказалась забирать их с приятелями из бани в три часа ночи. «Фирочка, ну что тебе стоит, ты же на машинке вжик и на месте!» — уговаривала Надя. Но я тогда отстояла свое право на сон, отстою и сейчас.
— Я еще не решила, поезду ли с вами, — голос прозвучал жалко, без должной уверенности.
— Билет уже купили, а возвращать — потеряем деньги, — припечатал Игорь. — Потратились на тебя, оплатили номер и перелет, и все равно не так!
— Да, Фирочка, ну что ты в самом деле? — Надя снова сложила брови домиком и с такой мольбой уставилась на меня, что все несогласие и протест разом усохли.
Наденьку надо беречь. Наденьке нужно уступать. Наденьку нельзя расстраивать. Мама с детства вбивала мне эти мысли в голову, теперь не получалось от них избавиться. У Нади в детстве были серьезные проблемы с сердцем, ее даже оперировали дважды. Первый — не совсем удачно, сестра чуть не погибла, зато потом все наладилось и Надю даже сняли с учета у кардиолога. Но страх потерять старшую дочь навсегда въелся в подкорку мамы, а после перешел ко мне. Те события почти не помню, совсем маленькой была, зато росла в постоянном страхе обидеть или расстроить сестру, которая может умереть от сильных эмоций.
Кажется, она знала об этом и самую малость пользовалась. Или не малость. Слезинки-то дрожат почти натурально и точно так, как в торговом центре. Но я слишком устала за сегодня, чтобы вестись на провокации.
— Наймите няню для поездки, — выпалила я и сразу втянула голову в плечи. Игорь растерялся от столь вопиющего неповиновения, поэтому можно было продолжить: — буду работать все праздники, не до отдыха. И вещи завтра тоже верну в комнату, ремонт пока не планирую: через пару месяцев мне привезут щенка, он все равно будет грызть мебель и писаться, вот подрастет, тогда и подумаю о смене ламината и поклейке обоев. Возможно, переставлю кровать по фэн шую, в зону любви…