Этот проект стал причиной моих новых кошмаров. Но он же помог мне как-то справляться со своими проблемами еще полтора года. Вернувшись домой, я расстался с моей тогдашней девушкой и начал писать книгу воспоминаний о моих путешествиях «В горячей зоне». Собирая материал для этой книги, я и узнал о судьбе Талеба Салема Нидала.
После этого я снова начал бороться с самим собой, и это была самая настоящая военная кампания. В течение пяти лет я не находил себе места, объездил тысячи и тысячи километров. От перепадов моего настроения страдали все мои родные и близкие. Я то впадал в ярость, то погружался в депрессию и искал одиночества. Время от времени, иногда довольно надолго, мне удавалось скрыть свое состояние благодаря разнообразным занятиям и бесконечным мартини. Я писал и выступал с речами о том, что мне довелось пережить, какие ошибки я совершил, чему они меня научили. Но все мои рассуждения были поверхностными. Я не пытался проанализировать свой опыт глубже, не пытался понять те фундаментальные изменения, которые произошли в моей психике. Можно было сказать, что я просто толку воду в ступе, надеясь заполнить пустоту внутри себя внешней активностью и алкоголем. Я прошел курсы и получил сертификат специалиста по оказанию неотложной помощи, обучился альпинизму, съездил в экспедицию в Танзанию, совершил восхождение на Килиманджаро. Встречался с женщиной почти на 18 лет моложе меня. Но ненависть к самому себе делала меня замкнутым и отстраненным, физически и эмоционально. Моя подруга не выдержала, и мы расстались. Я снова оказался в одиночестве и мог делать все что заблагорассудится, не отчитываясь ни перед кем.
Я решил сбежать и поселиться на Бонэйре, одном из Нидерландских Антильских островов к северу от Венесуэлы. Собирался купить там мотоцикл, маску и ласты и вдали от всех работать в местном дайвинг-центре.
Но весной 2009-го, за неделю до отправления на Бонэйр, я получил престижную стипендию Нимана и с сентября мог приступить к учебе в Гарварде. Появилась возможность несколько месяцев не заниматься журналистикой, но всю жизнь так продолжаться не могло. Фонд Нимана выбирает 12 американских и 12 иностранных журналистов и выдает им стипендию $60 000, чтобы в течение девяти месяцев они посещали любые лекции Гарвардского университета. Выбрать можно все что угодно: от занятий по истории до курсов анатомии. Идея в том, чтобы дать возможность журналистам расширить образование, подарить им, так сказать, год в духе эпохи Возрождения. Единственное условие — активно участвовать в жизни университета. Журналистам даже не запрещается писать книги, хотя это и не поощряется, поскольку может помешать занятиям и нарушить академическую атмосферу. Но в 2008 году я ушел из Yahoo News и стал внештатником. Так что не мог позволить себе не извлечь пользы из этого года, когда не требовалось зарабатывать себе на жизнь. Раз уж мне не придется думать о заработке, надо за это время написать книгу. Я был полон благих намерений и не догадывался о том, как бездарно распоряжусь этим подарком.
Все началось с выбора жилья. У меня была возможность поселиться в одном из риверхаусов под названием Данстер[5], где каждый год одну из квартир предоставляют стипендиатам фонда Нимана. Обычно иностранные студенты хватаются за них. Я же остановил свой выбор на этом варианте после того, как мне сказали, что в городе Кембридж, где находится Гарвард, квартиры очень дороги. В августе я въехал в холодную и мрачноватую двухкомнатную квартиру на первом этаже и начал собирать материал для книги. Обычно я работал с бокалом красного вина в одной руке и сигаретой в другой, хотя гарвардские правила и запрещают курить на территории университета. Но мне казалось, что без этого работа не пойдет, поэтому я ставил стул поближе к окну, и запретный дым вылетал на улицу. К несчастью, какой-то особенно чувствительный студент его унюхал и сдал меня. Я получил и проигнорировал несколько писем от коменданта нашего здания. Тогда он отправился к профессору, отвечавшему за Данстер. Обычно за порядок в студенческих домах отвечает кто-то из опытных преподавателей, живущих поблизости. В моем случае это был профессор экономики. Он и его жена, оба мормоны, оказались не в восторге от моего поведения. И вот я уже сидел перед Бобом Джайлсом, возглавлявшим тогда фонд Нимана. Очень вежливо, но твердо, немного по-отцовски, он напомнил мне, что, если я живу со студентами, мне совсем необязательно вести себя как студент. Мне было 47 лет, и я получал выговор за курение в неположенном месте. Я понял, что надо искать другое жилье. Мне и так казалось немного унизительным жить в Данстере. По возрасту я был ближе к обслуживающему персоналу, чем к студентам; так что, если бы я носил бордовую служебную форму работников здания, меня легко было бы спутать с ними.
5
Риверхаусы — девять зданий на территории Гарвардского университета, расположенных между парком и рекой Чарльз, проживание в которых считается привилегией. Данстер-хаус назван в честь первого президента Гарварда Генри Данстера. —