Возможно, где-то во вселенной существует мир, населённый нашими копиями. И в этом мире, наши двойники, твой и мой, до сих пор вместе, в счастье и здравии, любят друг друга, растят детей, не подозревая, что их копии где-то там не так удачливы – один обратился в прах, другая ревёт над его письмом.
Пообещай мне, что каждый день будешь ценить дар самой жизни, не впадая в уныние. Вспоминай меня с улыбкой. Когда будешь пить горячий чай или когда увидишь грудного младенца, (да уж тот массаж давался мне с большим трудом) помни, что ты была любима. Радуйся, что любима теперь. Даже в эту самую минуту, когда ты читаешь эти строки, есть те, кто любит тебя – и это на самом деле прекрасно. Потому что ты сможешь дожить и долюбить за меня своих детей.
Мне удалось немного пообщаться с Эйданом. Как удивительно меняется характер разговора, когда тот, кто считает тебя соперником, узнаёт, что ты смертельно болен. Этого немного мне хватило, чтобы понять – Эйдан Прайс любит тебя и никогда не оставит. Не обижай его вредина, девушка, которую я любил, не станет издеваться над любящим её мужчиной. … Мне бы хотелось писать и писать тебе до бесконечности, но у меня осталось слишком мало сил и времени. В последние минуты жутко хочется верить во всякую чушь, что после смерти души умерших смотрят на своих близких, находясь рядом с ними. И если такая возможность всё-таки есть, знай – я буду рядом с тобой, потому что, если бы мне предоставили выбор, я бы не раздумывая выбрал тебя. …
Прощай, Кира.
С любовью Нил.
Когда письмо упало на кровать, и мои плечи затряслись в беззвучных рыданиях, руки Эйдана мягко и успокаивающе сжали их, придавая мне сил. Он проснулся, как только почувствовал меня.
– Не нужно, тебе нельзя плакать Кира.
– Прости меня, прости, – бросилась я ему на грудь, прижавшись к его мирно бьющемуся любящему сердцу. – Дай мне слово, что не заставишь меня пережить твою потерю!
– А я только хотел попросить тебя о том же, – усмехнулся он мне в волосы. – Тогда нам придется договориться об одновременном уходе на покой. Но три часа ночи не очень удачное время для глубоких философских тем. Давай отложим лет эдак на пятьдесят? Мне нужно чтобы ты успокоилась. Принести тебе что-нибудь?
Продолжая его обнимать, я уверенно покачала головой.
– Всё что нужно у меня уже есть Эйдан. В буквальном смысле. Ты то, что сейчас мне нужно. Ты больше не позволишь этой жизни меня испытывать.
– Тут ты точно не ошиблась. Друг для друга мы уже испытание, – проговорил Эйдан, но я чувствовала, что в уголках его губ, притаилась счастливая улыбка.